областей коры головного мозга)
Разные части префронтальной коры вносят различный вклад в сложные процессы «метапознания». Хотя их роли пересекаются, орбитофронтальная играет особую роль в принятии решений о том, что является актуальным для благополучия организма: латеральная часть префронтальной коры управляет организацией поведения, направленного на внешний мир, а полюс лобной доли нужен для интеграции функций первых двух областей (см. рис. 4.1). Хотя префронтальная кора является самой молодой в эволюционном плане частью мозга, она также намного лучше развита у человека, чем у других видов, включая человекообразных обезьян. Подобным образом префронтальная кора занимает место среди последних частей мозга, созревающих в процессе взросления, – она полностью развивается только к тридцати – тридцати пяти годам.
Мозговые манипуляции (Но не те, о которых вы подумали)
Латеральная часть префронтальной коры обладает выраженной способностью манипулировать мысленными образами, которые хранятся в мозге, подобно кирпичикам Лего: чтобы собирать из них новые фигуры в процессе вдумчивого, целенаправленного размышления. Фактические «детали Лего» – информация, которой манипулирует префронтальная кора, – могут храниться в других отделах мозга, по большей части в теменной, височной и затылочной доле. Префронтальная кора действует как игрок, который берет детали из разных коробок в соответствии с мысленным чертежом, который он сам придумал.
Этот процесс позволяет нам формировать новые мысленные образы из фрагментов старых, сформированных ранее; и эти новые мысленные образы не должны соответствовать ничему, что мы до сих пор встречали в реальной жизни (или когда-либо встретим). Созидательная способность, способность собирать из старых элементов новые фигуры, является неотъемлемой частью многих видов человеческой деятельности. Если вообще существует что-то, что отличает человеческий мозг от мозга других видов, то это, возможно, созидательная способность, опосредованная префронтальной корой. В некотором смысле эти заново собранные мысленные образы являют собой предсказания; это модели будущего – каким мы его ожидаем или каким мы намереваемся его сделать. Об этом говорил, почти с поэтическим красноречием, Хоакин Фастер4.
Другой выдающийся нейробиолог, Дэвид Ингвар, придумал чеканное, но экстравагантно звучащее определение – «Память будущего» – для таких предсказательных нейронных моделей, моделей тех вещей, которые грядут5. Говорят – верно или ошибочно, – что префронтальная кора – структура мозга, которая занимает центральную роль в сборке «памяти будущего» из фрагментов «памяти прошлого», именно она делает нас людьми. Не будучи большим поклонником антропоцентрических взглядов, представления об исключительности человека, я склоняюсь скорее к взглядам градуалистов относительно развития признаков в процессе эволюции. И, опять-таки, не будучи специалистом по приматам, я обращаюсь к своим,
