И после каждой ночи, проведенной в камере, он отправлялся на очередной допрос.
Когда все закончилось, они вышли в коридор. Сэм видел, как Уилла сопровождали охранники, а между тем, Джек высказывал свои находки в речи и, как он выразился, полупустой памяти первого разведчика.
Джека Илиена пригласили из главного центра, оповестив всех о помощи, оказанной со стороны руководства. Но в отличии от Сэма или Гарри он не знал человека, которого судили за дезертирство, и поэтому не мог увидеть в его словах ничего кроме (еще одного случая). У Гарри его невозмутимое отношение к допросу вызвало отвращение.
Сэм же провел тяжелый рабочий день и не мог как Гарри Додж составить у себя в голове образ офисного червя из главного блока. Сейчас Сэм очень устал, и после занятий со своей зимней группой и допроса Уилла, он, наконец, сможет спустится к своей машине и, покинув центр, отправиться на «Осиную» улицу, но прежде он зайдет в инженерный зал.
Может, что-то и было им там оставлено, но этого он уже не вспомнит, когда соберется домой.
Оказавшись в большом зале, он увидел множество проектов и чертежей, моделей и кучи хлама по какой-либо техники. Все материалы, стены и вещи предстали сначала в темных красках его воспоминаний.
Как в мгновение все исчезло: столы опустели, пропали вывески на стенах с новым оборудованием 2005 г. Все будто перекрасилось в цвета того дождливого дня, когда серое небо в преддверии чего-то страшного над серыми стенами здания пробиралось в мозг каждого из них: когда один смирился с мечтами брата, другой почувствовал, что уже не в силах продолжать свою карьеру, а он сам, наконец, спокойно встретил конец сезона.
Он стоит посреди зала, устремив взгляд на человека, который сидит за столом главы технической разработки.
(сидит с осознанием того, что сделал все для окончания сезона)
(…но впереди еще много головной боли и бумажных вопросов)
В этот самый день серых дождливых красок наступившего конца для компании и начала для Столлинтона Уилл и Майк Майеры встретили у себя дома сестру и отца. Они собрались вместе, чтобы, может быть, в последний раз увидеть друг друга.
Поднялся холодный ветер. И есть у него в ногах неприятная тяжесть, точнее на обуви, которой он прошелся по мокрой дорожке, и после – уже по грязи. А вместе с промокшими ногами испытывает холодные порывы и тело под песчаной болоньевой курткой. Он идет к дому, а вокруг природа – пострадавшая от того, что принес дождь в его голову. Конечно, сам пейзаж не имеет ничего общего с чувствами человека. Но для него это серая тяжесть покрывает его разум, усиливая, наверное, что-то внутри.
Он уже подошел к крыльцу и на миг остановился, чтобы обернуться к улице – этой «Овертонской» долине – увидеть в ней неслучайную тишину и, быть может, отголосок окончания сезона.
Где-то между парадом деревьев с колыхающимися
