смутном детстве. И бабку-то знал плохо, всё больше по рассказам отца. Бабуля была небольшой охотницей до поездок в гости и свиданий с внучком, я тоже особого желания встретиться с ней не испытывал. Ограничивался редкими открытками к празднику, ибо того требовали правила хорошего тона – поздравлять бабушку с 8 Марта или с днём рождения. Родная кровь, как-никак. В открытках согласно этикету спрашивал о здоровье да передавал приветы от родителей. Этим наше общение с бабкой ограничивалось. И почему она оставила наследство такому непутёвому внуку, не знаю до сих пор.
Домик был невелик, обнесён палисадником, с крохотным земельным наделом и с уютной застеклённой верандой. Веранда и чердак оказались под завязку завалены хламом, пол скрипел, крыльцо подгнило, забор малость покосился, но всё это было сущей чепухой. А после того, как я навёл порядок, починил крылечко и забор, стало вообще превосходно. Дверь я покрасил зелёной краской, начистил до блеска подкову над притолокой, на подоконник поставил кактус, а над крыльцом повесил колокольчик. Чего ещё нужно мужчине неполных двадцати восьми лет, который недавно развёлся, детей не имеет, в своё время закончил журфак и на досуге пишет городские новеллы без особой, правда, надежды когда-либо их издать.
Работу я нашёл без труда. В местной районке не хватало людей, так что я со своим факультетом журналистики и семилетним газетным стажем за плечами пришёлся очень кстати. Отделов здесь давно уже не было, четверо корреспондентов, в том числе и я, писали обо всём подряд – от проблем местного санэпиднадзора до наличия коров в бывших колхозах и культурной жизни дальних деревень. Тираж газеты доходил до трёх с половиной тысяч, и это было очень даже ничего – в соседнем районе он прочно держался на полутора тысчонках. Редактор наш без надобности гайки не закручивал, зарплату платили почти вовремя, а в командировки я всегда ездил с охотой. По вечерам же колол дрова, смотрел старенький телевизор, а чаще всего проводил время за письменным столом. Чудесная была жизнь.
И так продолжалось полгода. А потом наступил этот странный вечер 30 декабря.
Хотя, если честно, весь день был каким-то странным, так что нечего удивляться, что он так закончился. С утра, когда я брился… Нет, об этом надо поведать чуть подробнее.
Бабкина обстановка была немногочисленной и древней, но в память о старушке я решил пока ничего не выбрасывать. Потом, коли обживусь, кое-что можно будет поменять. Убрал в сарай только лязгающую железную кровать, да сундук из угла перетащил поближе к двери – чтоб служил вместо тумбочки на кухне. В отношении старого продавленного дивана у меня поначалу тоже мелькали нехорошие планы. Но он оказался на диво удобным, и потому я просто прикрыл его пледом. Но два предмета очаровали меня сразу же, с первого взгляда, как только я впервые переступил порог дома. Одно – это было зеркало в простой некрашеной
