Аманду, надеясь хотя бы так смягчить её раздражение.
– Барышня, прошу вас, я не хотела сказать, что меня радуют такие порядки. Я всего лишь имела в виду – в каждой стране свои обычаи, и только они сами могут судить себя – не чужие!
– Судить?! – гневно переспросила Аманда, вырываясь из моих объятий. – Чужие?! Кати, дорогая, неужели ты не понимаешь?! Они ведь хотят, чтобы я уехала туда, жила в Острихе, в этом кошмаре, безумии!
Вспышка прекратилась так же внезапно, как и началась. Барышня упала в кресло, закрыла лицо руками и разрыдалась. Я было растерялась, но после налила стакан воды и присела рядом с нанимательницей, осторожно поглаживая её по плечу.
– Выпейте, барышня, вам сразу станет легче.
Аманда, не глядя, взяла протянутый стакан, глотнула.
– Мне так стыдно, Кати, – пробормотала она. – Я была такой плохой…
– Нет, барышня, что вы! Всё хорошо, выпейте воды, и всё пройдёт.
– Нет, нет, никогда!
– Пройдёт, барышня, обязательно пройдёт.
– Кати, – позвала Аманда робко, как ребёнок. – Уедем отсюда, хорошо? Вели сейчас собрать вещи и заложить экипаж.
– Куда уедем, барышня? – спросила я, внутренне сжимаясь. Это катастрофа, я так и не успела обыскать вещи Шерена и…
– Куда угодно! – горячо воскликнула Аманда. – Кати, пожалуйста, мы ведь жили без моих родственников раньше, проживём и сейчас! Ты не будешь больше служанкой, будешь говорить мне «ты», я научу тебя играть на пианино, мы будем счастливы – как раньше! Не нужны нам их деньги, не могу я продать себя ради чужого чванства!
Не знаю, что на меня нашло. Тронуло ли отчаяние барышни, возмутила ли её наивность, но только я воскликнула:
– Их деньги?! О чём вы?! Барышня, да с чего вы взяли, что у вас нет денег?!
– Кати, дорогая, не шути так! Да, дядюшка оставил мне деньги, но по его завещанию я должна беспрекословно…
– Вздор! – не сдержалась я. – С чего вы взяли?!
– Но дядюшка Тасп сам прочёл мне завещание…
– А вы что-нибудь поняли из него? Сами, без его объяснений?!
– Нет, но зачем ему…
– Барышня! – вскричала я. – Прошу вас, подумайте здраво!
– Но, Кати… – Растерянный взгляд Аманды беспорядочно метался по комнате, пока не остановился на мне. – Кати, дорогая, ты умная, прекрасная девушка, ты так много знаешь, ты можешь разобраться буквально во всём!
– Но, барышня… – растерялась я, несколько смущённая её порывом.
– Кати, я знаю, ты хочешь скрыть своё воспитание, пока служишь камеристкой, но для меня ты всегда была не служанкой, а компаньонкой, нет, подругой! Прошу тебя…
– Барышня, – поспешила я остановить излияния нанимательницы, – пожалуйста, не надо на меня так смотреть! Я камеристка и не стыжусь этого. Будь я вашей подругой – как бы могла я позволить себе брать с вас жалование?
