произнести и половины фразы из-за того, что его потревожил шум народа. Что бы я мог сказать о Феофрасте, который, собираясь произнести речь, вдруг онемел, как будто встретил на своем пути волка, хотя воину это, несомненно, только придало бы силу. Или Изократ, который был настолько труслив, что никогда не осмеливался публично открыть рот? Или Туллий, великий основатель Римского красноречия, который никогда не мог начать говорить без странной дрожи и позорной икоты, как мальчик, что Фабий интерпретирует как аргумент мудрого оратора и того и доказательством осознанности его действий, потому что, де, он знает, что делает. Но когда он говорит так, разве он прямо не признаёт, что мудрость является большим препятствием для истинного управления процессом? Что бы стало с ними, подумайте головой, если бы им пришлось сражаться на мечах, когда они мертвы от страха, орудуя только пустопорожними словесами?
И после такого ещё восклицают, приводя, без сомнения, мудрую фразу Платона:
«Счастливо то государство, где властитель – философ или чей владыка увлечён философией»
– И всё же, если вы обратитесь к историкам, вы не найдете владык, более токсичных для сообщества, чем те, где империя распласталась перед каким-нибудь философом или литератором. Как мне кажется, эту сомнительную истину опровергли оба Катона, один из которых доставал всех своими доносами, а другой, слишком хитромудро отстаивая свободу, совершенно уничтожив её. Прибавьте к этому Брута, Касия, и даже самого Цицерона, которые оказались не менее вредны для римского государства, чем Демосфен для Афинского. Кроме того, Антонин (я едва ли смогу привести пример лучшего императора, даже если попытаюсь) стал обременителен и ненавидим своими подданными только за то, что предался философии. Но, признавая его доброту, надо признать, что он причинил больше вреда Государству, оставив после себя править такого сына, который натворил столько зол, что они затмили всё добро, сделанное им. Люди, столь преданныеы изучению мудрости, обычно очень несчастны, но главным образом из-за своих детей. Природа, кажется, так предусмотрительно распорядилась, чтобы зло мудрости не распространилось слишком сильно среди человечества. Поэтому совершенно ясно, почему сын Цицерона был таким дегенератом, а дети мудрого Сократа, как мы хорошо знаем, больше походили на мать, чем на отца, то есть были набитыми дураками.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
