в страшном ноябре,В грязи зелёной утопая,
Не веря утренней заре.
Надежды милость оскудела;
Весь мир – лишь мерзкая дыра.
До ближнего нам нету дела,
Признаться в этом уж пора.
Нам звёзды часто изменяют.
В священном русле течёт ртуть.
Нам радость горе заменяет.
Саму свечу хотят задуть.
И мы прекрасно понимаем,
Что помощи напрасно ждать.
Пинки покорно принимаем,
И Солнце уж устали звать.
Мы иногда встречаем женщин;
В них красота иных миров.
Но веет холодом зловещим,
И в жилах застывает кровь.
Но брат, не всё так безысходно!
Боль эта – временный удел.
Надежде верь нерукотворной:
И даже тьма имеет свой предел.
Настанет день – он неизбежен, —
И тьма уйдёт, как страшный сон.
Наступит Свет – просторен, нежен,
И у Порога встретит Он.
Лазаревское, с мамой, Вайнштейн (Кошкиной) Ларисой (в крещении Раисой) Алексеевной (26.05.1949—13.05.2019), 1993г.
Мне 19 лет
(Я в этом мире в девятнадцать лет.)
Моя душа опять в тревоге,
И только снится мне покой.
Все дни я думаю о Боге,
А дни текут себе рекой.
Где Солнце греет наши души?
Где любят нас, как мы себя?
…Она прекрасна и воздушна,
И тянет ввысь, меня любя…
Её чарующие очи
Лучатся лаской и теплом…
Мои безвыходные ночи
Терзают нехорошим сном.
Я прозреваю родной облик
В чертах прекраснейших из жён,
Но нет в них даже малой доли
Того, чем облик окружён.
Я в одиночестве мерцаю…
(Светильник может лишь мерцать.)
Я иногда от счастья таю…
Но мой удел – лишь робко ждать.
«Я буду за тебя молиться.
Я буду ждать тебя, поверь…»
О, как же тут слезам не литься,
Когда закрытой видишь дверь!
«А есть ли дверь?» – мне кто-то скажет, —
«Мы видим ровную стену».
Но сердце вам на дверь укажет,
И станет зябко в ледяном плену.
Где грандиозные пространства
Вздымают кровь обзором перспектив?
Где после стольких долгих странствий
Нам слышится мечты мотив,
Который мы считали нашей тенью
И нашим сном, несбыточным, как дым?
Где под бескрайней Неба сенью
Мы дышим воздухом, от ветра золотым?
Я разрываюсь горнею тоскою,
Пока сей Мир не встал на горло мне.
Я представляю Ангелов порою
И их прошу присниться мне во сне.
Я слышу иногда призыв могучий,
Он прорывается ко мне чрез толщу скал;
Он разрывает мерзостные тучи
И мне кричит, чтоб я на ноги встал;
Чтоб я не пренебрёг сокрытой силой
И не зарыл доверенный талант,
Чтоб
