Её щёки покрылись слезами, нос покраснел, а грубы мелко дрожали.
– Эй, – тихо позвал я, – ты чего? Ну же, Лана!
Она всхлипнула и пожала плечами.
– Как я теперь без тебя?
– Но я же не на войну иду, – растерялся я.
– Угу, – глотая слёзы, согласилась Лана.
– Я буду звонить каждый день, обещаю.
– Да, хорошо, – всхлипнула Лана, не прекращая плакать.
– Ну, хочешь, я вообще никуда не пойду! – в сердцах произнёс я.
– Нет, нет, – испугалась Лана, – иди, всё будет хорошо. Я приду к тебе на выходных, и постараюсь больше не плакать. Честно!
Я прижал её к себе и поцеловал уголок её губ. Они были солёные от слёз.
– Иди, иначе не отпущу, – прошептала она, отталкивая меня.
Я быстро взбежал по отшлифованной лесенке, всего три ступеньки, и юркнул в открытую дверь.
Задержись я ещё хоть чуть-чуть, кто знает, хватило ли бы у меня сил повернуться и уйти. На губах ещё сохранился солёный привкус слёз, а в голове крутилась мысль, что всё будет хорошо. В последнем я не был уверен, но постарался прогнать своё предчувствие прочь.
Очутившись внутри, я внимательно осмотрелся по сторонам. Я стоял посреди огромного холла, высоко задрав голову вверх. Моё внимание привлекли причудливые витражи, заменяющие окна одной из сторон здания.
Я стоял в неудачном для обзора месте, с которого никак не удавалось разглядеть, что именно изображено на витражах. Однако меня поразил их размер и обилие красок, которое художник использовал при их сотворении.
– Что, нравится? – вдруг раздался голос за моей спиной.
От неожиданности я вздрогнул и чуть не выпустил сумку с вещами, сильно оттягивающую руку.
Развернувшись всем телом, я тут же увидел декана своего факультета, господина Криса Деворера, который с очень серьёзным видом смотрел на меня.
– Грандиозно, – пробормотал я, стараясь скрыть минутное замешательство, вызванное его появлением у меня за спиной.
Что за дурная привычка подкрадываться к людям сзади?
– Прости, я, наверное, напугал тебя? – взгляд его тёмно-серых глаз так и норовил просверлить меня насквозь. Никогда раньше я не видел глаза такого интересного серого цвета.
Не мышиного, а именно темно-серого, таким бывает только асфальт ясным ранним летним утром, сразу после того, как его намочит тёплый и недолгий ливень. И разница была лишь в том, что взгляд у него был холодный.
– У тебя ещё будет предостаточно времени, чтобы всё осмотреть, – продолжил он. – А сейчас, я думаю, что тебе было бы неплохо подняться наверх и отыскать свою комнату.
Найти комнату оказалось проще простого: моей была третья справа под номером 23, указанном на вычурной дверной табличке. Внимательно перечитав ещё раз список, прикрепленный под табличкой, я пришёл к неутешительному выводу,
