епроглядный Мрак и Хаос. Да и у тех, наверняка, если хорошо покопаться, можно её отыскать.
Но чтобы огонь полыхал как можно дольше и ярче, его надо подкармливать. Кому как не мне об этом знать! И что может лучше стимулировать жизнь, как не воскрешение? Лишь познав смерть, можно познать всю красоту и прелесть жизни. Лишь побывав во тьме, возрадуешься лучику света. И лишь остановив сердце мира, можно запустить его вновь с новой силой, яростью и энергией.
– Уж больно самоуверенными стали воры! Уже и ночь им не нужна, чтобы пробраться в самый центр власти! – раздался знакомый голос и из-за стеллажей башенного архива выступил Аргус. Ну конечно, как же без него! Чуть малейшее нетипичное колебание сил в мире, и он тут как тут! Странно, что я лишь сейчас столкнулся с ним. Наблюдает, исследует, но не вмешивается. Умный и опасный, идеальный наставник… мог бы из него получиться, если бы он хотя бы попытался прикрыть своё ехидство и скрыть пренебрежение ко мне. Ну, ничего, подпаленная шевелюра была ему достойной наградой. Надеюсь, в этот раз с ним не возникнет никаких проблем. Он не из тех, кого мне хочется видеть в своих соперниках.
– Ночью орудуют лишь дилетанты. Тебе ли не знать, что основная часть преступлений и грабежей происходит именно днём и на глазах у мирных граждан! Да, и, если мне не изменяет память, центр власти у Светлых – это Императорский дворец, а не эта дыра! – а теперь смотрим на его реакцию. Главное успеть убить до того, как он убьёт меня. Обидно будет вот так закончить начатое. Смех… Вот и весь его ответ на мои слова, а значит, Аргус опять выбирает сторону наблюдателя. Что же, пока это меня устраивает.
– Ребятёнок, ты случаем не за этими записульками сюда явился? – спросил он, явно давая знать, что в курсе происходящего. Неужели я ошибся? И меня осенило.
– Ты – Хранитель! – его полуухмылка подтвердила мои слова. Я догадывался, что не всё так просто, но, чтобы на столько! – И, как я понимаю, не видать мне этих «записулек» как своих ушей?
– Отчего же? Свои уши ты и в зеркале увидеть сможешь, хотя не советую, они того не стоят! – как всегда он лишь глумится надо мной и не воспринимает в серьёз, но я повзрослел с последней нашей встречи, и так просто уже не поддамся.
– Провоцируешь? – как можно спокойнее спросил я, всем видом показывая, что его слова меня нисколько не затрагивают. Главное и огонь суметь удержать в себе. Столько лет самоконтроля и холодного разума не должны рассыпаться пеплом к ногам этого самодовольного Светлого.
– А получается, Ди? – в Бездну самоконтроль! Хочу видеть, как он горит, и боль стирает на века его ухмылку! – Не пыхти как закипающий котелок, я принимаю решение. Я догадывался, что рано или поздно, кто-нибудь заявится за свитком, но не думал, что это окажешься ты, занятно. Как много тебе уже известно?
– Почти всё. Ты уже не сможешь меня остановить! – пламя клокочет внутри меня, и я больше не пытаюсь его удерживать. Вмиг мир меняет свое очертания, становясь насыщенней и ярче. Огонь – есть пламя, а пламя – есть я! Страха нет (да и откуда ему взяться!), лишь ощущение силы и власти!
– А должен? – с присущим ему любопытством разглядывая мою вторую ипостась, поинтересовался Аргус. Ни страха, ни уважения ко мне, к моей мощи и силе, от него не чувствуется, лишь любопытство! А это злит меня еще больше. – Моя задача хранить свиток у себя в целости и сохранности. И я её выполню. Но, вот про то, что я не могу прочесть содержимое вслух, никто не говорил. Так что, затухни и внемли бесценное слово Хранителя пророчества! – с наигранной важностью произнёс Аргос и сделал то, что я от него никак не ожидал – не обманул.
А вот и Я!
Вы когда-нибудь чувствовали себя настолько глупо, чтобы всерьёз надеяться провалиться сквозь землю? Если нет, то вы самый счастливый человек во вселенной! Конечно, если вас вообще можно отнести к человеческому роду. А вот я получаю всю гамму эмоций в настоящий момент! Вот представьте, стою я посреди…
– Так мы услышим, наконец, кто ты и как смогла сюда попасть? – упс, опять задумалась. Ну и что мне ему ответить? Вот и угораздило же меня! Самое обидное, что я и сама не знаю ответа. Точнее не помню. Все что осталось в моей бедной головке, так это замечательная картина: значит, стою я посреди какого-то огромного, явно старинного зала, в джинсах, футболке и в носках (кстати, где моя обувь?!), в окружении пятерых старцев в длинных белых балахонах (секта что ли?). Ой, ну а лица у них! Такое чувство, что я им денег должна… и явно не маленькую сумму… Может попробовать просто уйти? Тааак, зал – то огромный, а вот двери и окна в нём явно не предусмотрены. Спросить? Эх, а самый нервный, наверное, самый главный, что-то настойчиво мне говорит. Точнее уже кричит. Вон и глаз уже правый задёргался, или левый (в какой я руке ложку держу?). Надо бы послушать.
– …издеваешься! Одна только мысль и от тебя и места мокрого не останется! Да как ты только посмела! – ой, кажется, я его разозлила! Может, стоит попробовать всё объяснить? Оппа! Что-то мне не нравится этот горящий шарик у него в руках! А глаза-то как
