style="font-size:15px;"> Потихонечку круг ее близких знакомых и друзей становился все меньше и меньше – девочка аккуратно прекращала общаться с теми, кто откровенно клянчил и завидовал. Дальше стало еще хуже – когда Оксана и, соответственно, одноклассники ее повзрослели, началась вообще полная ерунда. Почему-то для большинства знакомых стало нормальным делом занимать у Ксюши денег – совершенно осознанно подразумевая, что отдавать их никто не собирается. А че, с нее ж не убудет! Попросит у папаши, у него этого добра навалом! И такая дребедень – каждый день…
Годы шли. Борис Семенович рано, но благородно седел. Жизнь в стране менялась – стремительно и кардинально. Заводы разорялись, народ повально беднел, идеалы менялись, стабильность рушилась со звоном свысока упавшего медного таза. Вовремя сообразивший, куда и откуда дует ветер перемен, товарищ Леви душевно попрощался с коллегами по работе, поклялся всем, кому только можно, в дружеской поддержке и ушел в большой бизнес. Вот тут-то и пригодились все его иностранно-выставочные знакомства, зарубежные связи и прочие блага острого ума и национальной хватки.
В отличие от большинства тогдашних бизнесменов, Борис Семеныч занялся не спекуляциями и воровством, а вложил все накопленные и по-умному сохраненные в девальвации и кризисы сбережения в производство и научно-технические разработки. «Крутые пацаны» над ним подшучивали, бандиты и рэкетиры научную крысу не трогали – и как-то так получилось, что он со свойственными ему осторожностью и здравомыслием к Ксюшиным пятнадцати годам стал одним из самых знаменитых и богатых людей в уже опять Екатеринбурге. Все его уважали, кое-кто побаивался, а некоторые и вовсе в политики пропихнуть пытались. Но бизнесмен Леви в политику не шел, со старыми друзьями продолжал поддерживать теплые отношения, славой своей и богатством ничуть не кичился.
У Ксюши же в связи с папиными успехами друзей вообще не осталось. Потому как большинство приятелей и одноклассников решили вдруг по любому поводу пользоваться знакомством с дочерью одного из самых «крутых мэнов» города и с навязчивым дебилизмом все время Ксюшу доставали. По любому поводу развязные подростки заявлялись к высокой красотке и гнусавыми ломающимися голосами озвучивали свои проблемы – мол, так и так, Ксюха, тут такой вот праблам приключился. Типа хелп необходим. И какая тут может быть искренняя дружба? Да никакой, чесслово…
Дело дошло до того, что Ксюше регулярно приходилось сначала офигевать от наглости, а потом (несмотря на интеллигентную бабушку и академическое воспитание) посылать на так называемый йух совсем уж оборзевших людей из ближнего окружения. Народ как с ума посходил – клянчили, просили, намекали о таких вещах, что в принципе при чем тут небедный еврей, было непонятно…
– Ой, Оксан, а ты не могла бы со своим папой поговорить, чтобы он с главврачом договорился, мне аборт надо делать, а без разрешения родителей никто ничего делать не будет…
Когда слегка придурковатая одноклассница подловила
