в двери опять стучится судьба,
Ты как лучик живешь между светом и тьмой
И если найдешь этот мир, обретешь ты покой.
Последние строки я произнесла с некоторым удовольствием. Когда я закончила петь все вокруг почему-то замерло. Я закрыла глаза не в силах больше видеть гневные взгляды своих палачей. Может, я умерла? Промелькнуло в моей голове.
Я ощутила толчок в груди, через мгновение осознав, что это сердце, ощутила еще один и еще. Но почему вдруг стало тихо? Слишком тихо. Вдруг я ощутила кожей рук холод металла, и в следующий миг кто-то освободил мои руки, а затем и ноги. Когда я почувствовала долгожданную свободу, я опустилась на колени. Безумной болью в спине отдавалось любое мое движение. Этот кто-то поднял меня на руки. Я не могла его увидеть, я не могла даже открыть глаза. Мое сердце стучало с бешеной скоростью. Теперь я это слышала, а ведь недавно мне казалось, что оно и вовсе не бьется.
Толпа начала оживляться. Когда мэр пришел в себя, он сам зажег первый факел и кинул его в нашу сторону. По его примеру поступили еще несколько стражников, создавая вокруг нас огненную преграду. Пламя быстро разгорелось. Я заставила себя открыть глаза, в надежде увидеть любимые карие глаза жениха, но вместо них окунулась в манящие черные с серебром.
Он держал меня на руках, отступать уже было некуда, огонь окружил нас, пока что довольно широким кольцом.
И только сейчас я поняла, что убила не только себя, теперь меня можно судить за убийство велианца! Мое сердце сковало страх.
Зачем?! Зачем ты сюда пришел?! Ты же сгоришь в этом бешеном огне! Неожиданно мне вспомнился тот вечер в лесу, когда я была окружена кольцом огня, не причинившим мне никакого вреда, и я засмеялась как сумасшедшая. Я была настолько зла на этот мир, на этот город, на Арена, на своих друзей, на этого велианца, а главное, на саму себя!
– Смеешься как старая ведьма, и почему ты с такой ненавистью на меня смотришь? У меня от твоего ледяного взгляда сердце мерзнет.
– Везет, а мне вот что-то жарко становится. А злюсь, потому что ненавижу тебя, ненавижу что приперся сюда меня спасать и сам же теперь и погибнешь! – Я перестала смеяться, и лишь кричала, не отводя глаз, и даже умудрилась несколько раз ударить его, по груди, спине и лицу.
– И что теперь делать? – Не обращая внимания на мой крик и попытки ударить, Дарио осторожно поставил меня на ноги, по-прежнему не отпуская и поддерживая. И прижав к столбу, закрыл от самых близких к нам языков пламени.
– Ну, ты же пришел меня спасать, значит, у тебя должен был быть план?
– Ну, тогда он был, а сейчас уже кончился. – Дарио ухмыльнулся.
– А почему у тебя глаза такие?
– Какие? – Не понял велианец.
– Черные.
– У самой такие же! Мы сейчас того и гляди сгорим тут, а ты про глаза спрашиваешь! Смешная ты.
– Я просто хочу перед смертью узнать самые интересующие меня вопросы. – Я отвернулась от него, пытаясь понять, в насколько плачевном состоянии мы сейчас находимся.
– Понятно. Тогда и у меня вопрос, что за последние две строчки в песне ты спела?
– Ты
