приятелем пялили каких-то местных девок. Так что мне пришлось переместиться аж на самую лестницу. Минут через десять ко мне присоединилась еще пара человек, также не выдержавших пытки герметической комнаты. Ну что ж, спали мало – зато поржали…
На следующий день сейшн должен был проходить в местечке Эльва под Тарту. Это была совсем дикая местность; открытая эстрада скрывалась под вековыми деревьями, обступавшими естественный амфитеатр с трех сторон. Здесь можно было практически открыто бухать и даже мазаться! Активисты моментально надербанили маков, кто-то достал батлы. На сцене царил жесткий хард-рок. Кто лежал, кто ползал, кто стоя изображал, как он себя чувствует… Вдруг пространство резко прорезал звук спецсигнала. Я обернулся. Буквально в двух шагах от меня резко тормознул серый милицейский микроавтобус, из него выскочил мент и открыл дверь. Но оттуда никто не вышел. Я обернулся и увидел, как буквально мимо меня проносят за руки и за ноги упитого абсолютно в хлам человека с длиннющим хайром, волочащимся буквально по грязи. Да и сам человек был полностью в грязи, как будто нарочно извалялся. Такой вот Вудсток… «Да, – подумалось мне, – сильно парень схакует, но жалко, когда тебя вот так прямо уносят со всеобщего праздника!» Это был, как потом выяснилось, Рейн Мичурин[14] – наша первая с ним встреча (он ее, к сожалению, не помнит). Рейна загрузили в микроавтобус и увезли. А меня кто-то аккуратно взял за руку:
– Привет, пойдем погуляем!.. – Это была одна из девчонок, трахавшихся минувшей ночью в прихожей.
– Это ты? Я тебя узнал! Давай погуляем!
Мы пошли с герлой в лесок… Как-то странно было вот просто так, ни за что, получить приглашение на фак во время крутого рок-сейшна, под квакающие поливы соло-гитары и уханье большого барабана. Еще большее недоумение я испытал после того, как, возвращаясь с этой герлой лесной тропинкой к сцене, встретил своего приятеля, с которым она тут же заговорила, приглашая погулять, а мне сказала: «Пока, увидимся!» Да, прямо какой-то сон в летнюю ночь…
Вернее, это был еще день. Вместе с настоящей ночью пришел настоящий сон наяву, мечта поэта. Небольшой командой человек в шесть мы отправились после завершения сейшна искать ночлег где-нибудь в округе. Это был спонтанный психоделический жест, свойственный хиппи: шаманистическим чутьем выйти на затребованные цели. Все были уверены, что жилье будет, и тупо ломили вперед. И действительно, когда уже стемнело, мы уперлись в какой-то небольшой особнячок, окруженный густым садом. Поглядели в окна – внутри пусто. Ну и заселились.
В трех комнатах мы разбились на три пары. Со мной была уже не та шальная эстонская гитана с рок-фестиваля, а некая питерская девочка, которую я тоже видел впервые. Наша компания прожила в этом особняке два дня и три ночи – пока не кончились найденные на кухне продукты. Девяносто процентов всего времени мы провели в постелях, при этом пребывая вне времени: некий коллективный галлюциноз на эротической почве. Я даже потом написал стихи под молодого
