в деревянном макинтоше». Играть приходилось в основном по средним школам на танцевальных вечерах. Вместе с нами в качестве сопровождения часто приходила знакомая тусовка, дополнявшая колорит сейшна. На роль вокалистки я пригласил свою старую (еще по детсаду) знакомую Таню Белых. Поскольку едва ли не половину музыкального багажа нашей команды составляли вещи Black Sabbath, то Таню так и прозвали: Блэк (подразумевалось Саббат). Тембр ее голоса чем-то напоминал Дженис Джоплин – как и длинный, всклокоченный хайр до самой задницы. Выпив водки, Блэк выдавала «War Рigs», пав на колени и мотая патлами в шаманистическом угаре нордического хард-рока:
Generals gathered in their masses,
Just like witches at black masses.
Evil minds that plot destruction
Sorcerers of death's construction…
Она так жгла, что несколько раз школьные администраторы останавливали танцы и просили «девочку больше не петь». Мы на это грозились уехать с вечера, и компромисс какой-то всегда находился, например: «Петь будет, но из-за кулисы». И Блэк оттуда исполняла, прихлебывая из батла вермут, «Hand of Doom»:
What you gonna do? Time's caught up with you.
Now you wait your turn, you know there's no return…
Первомайские праздники сопровождались в Таллине небывалым сейшаком и карнавалом, которые были устроены коллективом нашей группы Extra Mural Interment по случаю Международного дня солидарности трудящихся в помещении домоуправления, где мы репетировали и хранили свои музыкальные причиндалы. Это был изолированный двухэтажный особняк, окруженный со всех сторон большими газонами. Пришли наши фаны, пришла большая московская команда, – всего десятка два человек. Бухла взяли серьезно. Надрались, выкатили аппаратуру, врубили ток. Кто-то обнаружил шкафы с театральными костюмами, народ стал переодеваться: кто в пирата, кто в кикимору… Нарядившись, ломанулись на улицу, устроили беспредел на газоне, потом вернулись в особняк и добили остаток спиртного. Даже не помню, как оттуда уходили. На следующий день как ни в чем не бывало приходим с Крухелем в домоуправление, а там чудовищный бардак. Начальство говорит: «Вчера, на праздники, какие-то хулиганы устроили здесь погром. Видимо, что-то искали… Слава богу, ни инструменты, ни аппаратура не пострадали. Видимо, на автопилоте действовали. Пострадал костюмный фонд домоуправления. Ну и пару стекол кокнули». Странно, что никто не вызвал милицию. Вероятно, подумали, что это плановое праздничное мероприятие сотрудников ЖЭКа.
В то время у таллинских хиппи еще не было привычки собираться где-нибудь в кафе. В основном обитали в общественных местах: скверах, парках, танцплощадках. Заходили, конечно, куда-нибудь кофейку попить, но так, чтобы на целый день, – еще нет. Подобные посиделки были больше прерогативой арт-богемы, облюбовавшей кафе «Пегас» и «Москва». Хиппи предпочитали флэты, по возможности превращавшиеся в коммуны. В центре города подобными тусовочными местами были точки у Коли-балеруна, у Куни в Старом городе, у меня на площади. Но главным оплотом хипповой жизни выступала древняя двухэтажная деревянная изба Сасся в Кивимяэ. Сассь, один из старейших эстонских
