сыска Зубатову10, а после, всего спустя три года сначала возглавил охранное отделение в Симферополе, а затем стал главою Киевского, в тридцать лет надев погоны подполковника, шептунов поубавилось, а вчерашние порицатели пополнили ряды завистников. И даже провал собственного протеже и тайного агента-провокатора в Киеве, наградившего Спиридовича пулевым ранением лёгкого, обернулся для него очередной наградой и карьерным взлётом – с поста начальника Киевского охранного отделения он переместился не просто в столицу, а во Дворец, возглавив охрану Императорской семьи. Теперь уже шептались о том, что будто бы Спиридович лично спланировал покушение на самого себя ради мученического ореола и возможности любоваться своим отражением в зеркальном паркете Зимнего дворца.
А всё благодаря матушке, даме хоть высокородной, но обладающей поистине купеческим складом ума.
– Сашенька, – говорила она, – поверь мне, благородства происхождения уже достаточно, чтобы умный человек слыл среди знакомых благородным и честным, но ум ему дан именно за тем, чтоб не связывать себя узами условностей и дворянских фанаберий. В жизни важно не просто не упускать свой шанс – нужно этот шанс готовить, бережно взращивать и подманивать, а уж когда засияют поблизости золотые перья жар-птицы, хватать её нужно за хвост обеими руками, не боясь обжечься.
И вот теперь не просто сверкнуло на горизонте драгоценное оперение – сама царственная птаха вышагивала перед ним, виляя откормленным задом, распуская хвост и приветливо кивая масляной головой. И пощипать этого гуся Александр Иванович был намерен от души.
Он плотнее задёрнул шторы, запер дверь на оба оборота, открыл гостиничный сейф и бросил на стол жёлтую кожаную папку. Пододвинув тяжёлый стул, углубился в чтение. Шелестела бумага, тикали стенные часы, изредка чиркали спички и скрипел грифель карандаша.
Когда часы пробили семь, Спиридович потянулся, подмигнул обнажённой наяде на картине, сложил обратно в папку разложенные на столе листы, щелкнул никелированным замочком и убрал документы в сейф. Подошёл к окну и впустил в прокуренную комнату вечерний киевский воздух, пахнувший прожаренной солнцем листвой и днепровскими волнами. Потянулся, раскинув руки, сладко зевнул, прикрыв усатую пасть рукой, подышал на бриллиант в перстне, потёр о пиджак, полюбовался на игру света в камне и, довольный, направился в соседнюю комнату.
Спустя полчаса он в мундире вышел из гостиницы, сел в открытый мотор и отбыл. Его ждали в доме киевского генерал-губернатора к ужину, на котором предстояло окончательно обсудить последние детали предстоящего высочайшего визита.
***
ГЛАВА 4.
Петербургские домовладельцы переживают странную эпидемию: огромное число их предпочитает вместо того, чтобы строить новые дома, надстраивать старые. Это явление приняло эпидемический характер. Сравнительно
Сергей Васильевич Зубатов (1864-1917) – крупнейший деятель политического сыска дореволюционной России, фактически, его основатель.
