в пятницу пустой, как говорится,Но одержимый мозг стёр все границы.
Легко Коварству заново родиться,
Сесть на плечо бордово-чёрной птицей.
Жестокость в клетке долго не томится,
Не удержать её, не спрятать вглубь темницы.
Она то мечется, то ласково струится
По венам тех, кто Бога не боится.
Остановись! Уймитесь! Сгиньте, Черти!
Не стоит гладить Львицу против шерсти.
Опомнись! Прекрати Змеёю виться
Вокруг меня, меняя облик, лица.
– Ты говоришь во сне, моя Родная.
Что так тебя тревожит?
– Я не знаю.
– Всё хорошо. Всё, Радость. Успокойся.
Тебе безумно так идёт улыбка, Солнце.
«Какой сюжет? Да он не новый…»
Какой сюжет? Да он не новый,
И частый гость моего дома,
Такой внезапный и суровый,
Как шаг тяжёлый Командора:
Сначала гул, потом всё ближе,
И тянет мыслей груз всё ниже.
Ладони Холод липкий лижет,
Который, притаившись, выжил.
Вот стук… за ним ещё, как мило,
Я вижу вас уже без грима,
И, как в беззвучной пантомиме,
Передо мной мелькают Мимы.
Идёте робкой тенью мимо,
Незримой силою гонимы,
И мир моей души отныне
На две расколот половины.
Былого взгляда нет в помине.
Какой из вас Властитель Мира?
Тряслись от смеха б стены Рима
С таким правителем унылым.
Насмешки медленно стихают,
За вами тень моя мелькает,
И на мгновенье обнимает
Вас ангел, всё который знает…
И гул шагов уже не слышен,
Сюжет мгновеньем переписан.
Для чувства, что преград всех выше,
Нет невозможного…
– Я вижу.
«Мне ангел снился, что, взмахнув крылом…»
Мне ангел снился, что, взмахнув крылом,
Случайно обронил своё перо.
Оно так медленно под ноги мне легло.
Подняв его, вдруг стало так легко.
И голос зазвучал где-то вдали,
Меня согрев до сердца глубины.
Он был так нежен и спокоен был.
– От бед, невзгод не ты ль меня хранил?
На свой вопрос услышала ответ:
– Всегда с тобой, храню тебя, мой свет.
В огромном мире, знай, ты не одна.
Не бойся чашу жизни пить до дна.
«Балансирую на карнизе…»
Балансирую на карнизе,
Даль видна, но боюсь глянуть вниз я.
– Пей до дна, будут проще мысли!
– Делай шаг! —
Мне кричала толпа.
Балансирую на карнизе.
Странный юмор у этой жизни.
Может, просто судьбы капризы?
Даль видна, но боюсь глянуть вниз я.
Я танцую под крики «Браво!»,
Сотни глаз привлекаю по праву.
Для толпы я всего лишь забава:
В серой жизни – вдруг яркая
