но управиться с таким сможет не каждый наездник. И с возрастом характер у лошади тоже меняется. Одни становятся сварливыми, другие могут стать совсем добросердечными, даже сентиментальными. Идемте за мной.
В конце конюшни он указал на большого черного жеребца, который, завидя знакомое лицо, начал громко пыхтеть и немного подскакивать.
– Ну, тише, дружок! Фрост не всегда был домашним, часть своей жизни он провел предоставленный самому себе, хоть и родился среди людей. Его прежние хозяева умерли, а его хотели пристроить другим людям, но, почуяв неладное, Фрост сбежал. Лошади легко возвращаются в свое дикое, свободное состояние. Его нашли хозяева ранчо, когда тот раненый разгуливал неподалеку. Так и забрали себе. Фрост не возражал.
– Нагулялся? – улыбаясь, спросила Меган.
– Кхем… можно и так сказать. А может, понял, что тут о нем позаботятся. Но он не любит долго стоять на месте, вкус свободы отпечатался на его характере. Он любит скорость и просторы. Когда у меня появляется свободное время, то я даю ему волю, заодно и сам вспоминаю былое. Но вам на нем удержаться будет сложно. Он сразу срывается с места и летит быстрым галопом, как только чувствует наездника на своей спине. И лишь потом переходит на рысь.
После небольшого рассказа мужчина пригласил их прийти завтра утром, он даст несколько уроков для всех желающих гостей.
– Как думаешь, много ли он получает на своей работе? И доволен ли он своей жизнью? – уже направляясь к своему домику, спросила Меган у Дэвида.
– Он работает на природе, общаясь с животными. Его работа простая, но при этом тяжелая. Правда, далеко не чистая. Не думаю, что много. Но столько, чтобы оставаться здесь и наслаждаться жизнью.
– Да… не чистая. Но он сталкивается только с грязью, что оставляют животные, а не люди. Конечно, его труд и вознаграждение во многом зависят от того, как хорошо он продаст свои услуги, от того, сколько людей возьмут уроки и покатаются. Но зато лошади не умеют врать. И вряд ли у него есть дедлайны, погоня за карьерой, а результаты работы вполне материальны и ощутимы.
– Это сейчас о наболевшем? – усмехнулся Дэвид. – Работая с животными, ты не можешь оставаться равнодушным, просто ходить на работу и механически выполнять то, что от тебя требуется. Так или иначе животные чувствуют тебя, ты о них заботишься, они к тебе привязываются. И ты к ним. И тогда работа становится не просто работой, а делом, заботой о ком-то, кто без тебя не сможет. С людьми не так. Лишь в редких профессиях подобное возможно, и лишь немногие так отдают себя ей.
– А у тебя? – спросила Мег.
– У меня… – немного задумался Дэвид. – Большинство считает меня психом.
– Все так серьезно? – с сарказмом спросила она.
– Когда-то мой выбор был вполне осознан. Многие говорят, что мне сложно найти баланс между работой и… – он задумался, пытаясь подобрать нужное
