этих слов, грозящих тебе смертью и всем твоим близким – погибелью! Стряхни с себя этот отвратительный сон! Память твоя заблудилась, верни ее на истинный путь! Посмотри на меня – разве я не твоя мать, которая родила тебя и любит тебя?
Принц покачал головой и неохотно ответил:
– Бог свидетель, как тяжело мне огорчать твое сердце, но, право же, я никогда не видал твоего лица.
Женщина опять села на пол и разразилась душераздирающими рыданиями и воплями.
– Ну что ж! Продолжай комедию! – заревел Кенти. – Эй вы, Нэн и Бэт! Этакие невежи! Что же вы стоите в присутствии принца? На колени, вы, нищенское отродье, да кланяйтесь ему хорошенько! – И он опять залился грубым хохотом.
Девочка робко вступилась за брата.
– Пошли его спать, отец! – сказала Нэн. – Пусть он выспится, отдохнет, и рассудок вернется к нему. Вели ему ложиться поскорее.
– Да, да, отпусти его спать, – сказала Бэт. – Разве ты не видишь, какой он сегодня усталый? Если ты дашь ему отдых, он завтра будет усерднее просить подаяния и воротится домой не с пустыми руками.
Эти слова отрезвили отца, и веселость его мгновенно исчезла. Мысли его направились на деловые заботы. Он сердито повернулся к принцу и сказал:
– Завтра мы должны заплатить два пенса хозяину этой дыры! – крикнул он. – Два пенса за полгода… немалая плата. Иначе нас выгонят вон. Покажи, что ты собрал сегодня! Тебе, лодырю, и просить неохота.
Принц сказал:
– Не оскорбляй меня своими пошлыми дрязгами! Повторяю тебе: я – сын короля.
Раздался звонкий удар – тяжелая рука Джона Кенти опустилась с размаху на плечо принца, и тот упал бы, если бы его не подхватила мать Тома; прижимая его к своей груди, она собственным телом защищала его от хлещущего града пинков и ударов. Перепуганные девочки забились в угол, но на помощь сыну поспешила пылавшая злобой бабка. Принц вырвался из рук миссис Кенти и крикнул:
– Вы не должны страдать из-за меня, сударыня! Пусть эти свиньи тешатся надо мною одним.
Услыхав это, «свиньи» до того рассвирепели, что, не теряя времени, набросились на принца и жестоко исколотили его, да, кстати, прибили и девочек с матерью за сочувствие к жертве.
– А теперь, – сказал Кенти, – всем спать! Мне уже прискучила эта комедия!
Погасили огонь, и семья улеглась. Когда Джон и бабка захрапели, девочки пробрались к тому месту, где лежал принц, и заботливо укрыли его от холода соломой и ветошью. Потом к нему подкралась мать и гладила его по волосам и плакала над ним, шепча ему на ухо несвязные слова жалости и утешения. Она сберегла для него немного еды, но от боли мальчик потерял аппетит – по крайней мере, черные невкусные корки нисколько не привлекали его. Принц был тронут ее состраданием и смелым заступничеством и, поблагодарив ее в изысканных выражениях, посоветовал ей пойти спать и попытаться забыть свое горе. Он прибавил, что король, его отец, не оставит ее верности и доброты без награды. Этот новый припадок безумия сокрушил
