о необходимо.
– А чему ты хочешь научить меня?
– ПРОЩЕНИЮ.
– Ты уверен, что я справлюсь?
– Ты – светлая душа, я в тебя верю. И буду ждать тебя.
– Я скоро…
1
На улице уже вовсю хозяйничала весна. В том году она пришла рано, разом растопив слежавшийся и уже порядком надоевший снег, распахнула окна домов, ослепила первыми яркими лучами солнца и напомнила птицам мелодии трелей. Уже проклюнулись почки, зазеленела трава и настроение у соскучившихся по теплу людей медленно, но уверенно ползло вверх.
Она любила такие дни. Можно было не спешить домой после института, замерзая на остановке и дожидаясь вечно опаздывающий автобус, а пройтись не торопясь пешком, купив по пути ароматный кофе с булочкой в ближайшей кофейне и, наслаждаясь первым весенним теплом, вернуться в свою маленькую, но светлую и уютную квартирку, открыть окно, выходившее на древнюю деревянную церквушку, каким-то непостижимым образом пережившую революции, войны, и не менее разрушительное мирное время, принять душ и завалиться с книжкой на кровать до самого вечера.
Квартира досталась ей в наследство от мамы. Она умерла два года назад, сгорев за несколько месяцев, и не дожив каких-то три недели до двадцатилетия дочери. Дома до сих пор все осталось так, как было при ней. Каждая деталь, каждый уголок этого их семейного гнездышка напоминал о том, как счастливы они были вместе. Например, вот эти белые, почти прозрачные с веселенькими розочками занавески в кухне, мама купила, когда дочери исполнилось четырнадцать. Она помнила, как они вместе мыли окно, а потом вешали их. А после пили чай с ватрушками. И смеялись. Да, тогда она еще пила чай.
Но сегодня все было по-другому.
С утра тест показал две полоски. Шок. Ступор. Мир внезапно покачнулся и поплыл. Этого не может быть, ведь они были осторожны! Но тест упрямо показывал, что они ошиблись. Что делать? Через три месяца экзамены и диплом! И еще работа. После того, как она осталась совсем одна, ей надо было на что-то жить, а стипендии катастрофически не хватало. Да, мама ей оставила кое-какие сбережения, но они быстро закончились. Поэтому через день она работала санитаркой в больнице. Платили мало, но много ли ей надо? На необходимое хватает. А после защиты диплома научный руководитель обещал устроить ее на работу по специальности. В суд! Это была ее мечта. Она с детства грезила, что станет адвокатом или судьей. И вот, когда желаемое уже так близко, все рушится и летит к черту. А ведь еще столько планов! Она хотела путешествовать. Много. В разные города и даже страны, ведь за двадцать два года она не была нигде, если не считать отдыха на море в летнем лагере, путевки куда маме доставались от завода, где она работала инженером. А еще ей очень хотелось выйти замуж за любимого человека и родить от него ребенка, но не так же, не таким образом!
Трясущимися руками она набрала номер. На том конце долго не брали трубку. Она уже хотела сбросить, но вдруг гудки перестали разрывать мозг, и послышался уставший и раздраженный голос:
– Алло!
– Привет. У меня для тебя новость, – внутри у нее все дрожало.
– Это не может подождать? Я на совещании.
– Нет. Я – беременна…, – почти прошептала она.
Повисла тяжелая и мучительная пауза.
– Ты уверена?
– Да. Я сделала тест. Он положительный.
– Я заеду вечером, – сказал еще более раздраженный голос и трубка отключилась.
На пары она не пошла. Остаток дня прошел как в тумане. Она ходила из угла в угол, два раза перестелила постель, механически переставила с места на место стулья вокруг старенького обеденного стола, расставила заново книги на полках, протерла везде пыль, полила цветы, походя включила телевизор, но увидев очередные новости, выключила. У нее они были поважнее. Наконец, она забралась с ногами на диван, укрылась любимым маминым пледом и замерла в ожидании… Уже стемнело, когда раздался долгожданный звонок. Подскочив с дивана, она в один прыжок оказалась у двери и стремительно ее распахнула.
– Привет. Я только сейчас освободился. И я ненадолго. Уже жена звонила, ждет, не хочет ужинать без меня. Ну, рассказывай, что собираешься делать?
Она не знала, что рассказывать. Что-то сбивчиво объясняла, говорила, что совершенно не представляет, как быть, что ей страшно, но она все прекрасно понимает, и ни на что не претендует… Он внимательно слушал, затем начал говорить. Потом, она, как ни старалась, так и не вспомнила, что он отвечал, кроме слов: «семья», «сама виновата», «у меня уже есть ребенок», «аборт», «деньги».
Закрыв за ним дверь, она, разбитая и обессиленная, сползла по стенке на пол, и разрыдалась. Это были слезы злости, растерянности и страха.
