должны будут понять, насколько они были глупцы.
Всё это не давало мне покоя, будто что-то закоротило во мне, что-то замкнуло; мнея это насторожило.
Трудно смириться с тем фактом, что твоя родная бабушка, любящая, заботливая, холящая и лелеющая тебя с пелёнок может стать рефюзером. Никогда бы не подумал. Это сравнимо, пожалуй, с тем, что если бы у тебя был с самого младенчества друг, с которым вы – не разлей вода, всю свою дружбу помогаете друг другу, теми или иными способами; многие трудности преодолеваете вместе, дополняя друг друга какими-то правильными, благородными моральными постулатами. Вы – неразрывная цепь, крутящаяся с ошеломительной силой, преодолевая преграды на своём пути. Вы – поезд, который мчится с неимоверной силой по железнодорожным путям, преодолевая всё больше и больше километров, будто это засушливые пустыни Османской империи или Колыма с её невероятно морозящим, пробивающим до мозга костей, будто молния во время грома дерево, климатом, из-за которого человек может погибнуть по щелчку пальцев. Словно неведомая сила, вы держитесь бок о бок. И вдруг, в один прекрасный момент вы понимаете, что это не тот человек, что вы себе представляли, что этот человек спрыгнул с поезда, или даже возможно и не ехал с вами. Оказалось всё совершенно иначе. Вы думаете, что ваша дружба крепка, как кремень; но как бы то ни было, всё поворачивается иначе, совершенно неожиданной развязкой. И вы, не зная что предпринять, в шоке на это всё смотрите, будто от вас откололась частичка жизни. Будто часть вас ушла в небытие.
Только вот друг – не ваша родная кровь, как, скажем бабушка.
Тем временем, пока я стоял в раздумьях, я услышал звуки сигнализации, какие случаются после нажатия кнопки. Я схватил первую попавшуюся упаковку с какими-то внутренностями, резко обернулся и пошёл в сторону местонахождения кнопки.
Неужели?..
Там стояла бабушка с ужасающе-отчаянным, но решительным взглядом.
– Надеюсь, хоть что-то в силах изменить этот несуразный мир, напичканный непонятно чем, – сказала она, не глядя на меня.
– Нет! Зачем ты это сделала?! – крикнул я ей, чувствуя как у меня выступают слёзы и испарина по всему телу.
Ареста бабушки не избежать, но я все равно не хотел бы, чтобы её арестовывали. Я бы хотел оттянуть этот момент…
И чувство, будто во мне борятся две стороны, два мнения, не покидало меня долгое время. Словно схлестнулись две волны противостояния, одной из которых руководило чувство родства – как бы то ни было, она моя бабушка, моя родня, а другой – чувство долго, ведь я должен сообщить об этом БОП; Но как же сложно это принять… Нет, я не должен колебаться, будь она моей бабушкой или случайно встреченным человеком. Удар, нанесённый нашему государству, будет нанесён с одной и той же силой, от одного и того же замаха, с одним и тем же мотивом.
Бабушка нажала кнопку…
И всё же
