ябеда ты у меня, сестрица?» – Серега с ухмылкой запустил окурок в воду.
Я молчала, понуро склонив голову.
«Можем договориться!» – выдал Вовка. Брат удивленно приподнял бровь.
«Отдай нам спички, и мы тебя не видели!» – нагло потребовал мой белобрысый друг.
«Еще чего! Спички – детям не игрушка!» – ответил Серега и отвернулся от нас, устремив взгляд на волнующиеся от ветра заросли прибрежной осоки.
«Она ведь расскажет все!..» – зловещим голосом проговорила Маринка.
Брат снова оглянулся на меня, вздохнул, достал еще одну папиросу и снова закурил, выказывая свое полное пренебрежение к возникшей проблеме. Мы ждали, не особо надеясь на успех.
«Спички, значит, вам нужны?» – спросил он, поднявшись и отряхивая песок с брюк.
«Да!» – хором крикнули мы.
«Держите!» – и брат кинул мне коробок прямо в руки. «Жгите здесь, на берегу!» – строго добавил он и побрел по своим делам.
Обычно Серега был веселым и общительным, но в последнее время сильно изменился. Дела сердечные не давали ему покоя, а под глазом еще желтел след от большого синяка, полученного в конкурентных боях за деревенских красавиц.
Он ни за что бы нам не уступил, но в этот день, видимо, был чем-то опечален и просто не захотел спорить, понадеявшись, что за семь лет жизни в моей голове образовалось достаточно мозгов, чтобы не устроить пожар.
Раздобыть спички детям в деревне было практически невозможно. Вовка все время твердил, что они пахнут настоящими вулканами и часто ходил в единственный на всю округу сельмаг выпрашивать их у продавщицы. Она с улыбкой давала ему то конфетку, то кусочек сахара, то мятный пряник. Что угодно, но только не спички. Даже за деньги, даже за двойную плату – нет, и все. В моем доме спички волшебным образом появлялись в руках у бабушки, зажигали газовую конфорку на плите или поленья в печи, и исчезали в неизвестном направлении. Я искала их повсюду, но каждый раз – безуспешно.
И вот заветный, пахнущий вулканами коробок оказался у нас в руках. Наши носы жадно его вдыхали, а глаза горели от радости. Правда, ровно до тех пор, пока мы не заглянули внутрь…
Спичек было всего четыре.
С чувством разочарования мы справились довольно быстро – лучше четыре, чем совсем ничего, и Маринка предложила устроить состязание – кто дольше продержит в руках горящую спичку. Я начала первая и долго чиркала по коробку – огонь не загорался.
«Блиин, они еще и отсыревшие…» – огорченно протянул Вовка. Наконец пламя вспыхнуло и, направляемое совсем не вовремя подувшим ветром, лизнуло мои пальцы. Вскрикнув, я уронила почти целую спичку на песок.
Вовка зажег свою спичку со второй попытки. Она догорела примерно до половины, он изловчился и поднял мою, запалил ее пламенем от своей, и тут
же бросил обе, ойкнув от боли и ругнувшись себе под нос не самым приличным словом.
Маринкина
