слюна,идёт как-то раз он по улице,
да кашлянул в карман богачу,
пока богач целуется,
оставляя на мадаме слюну.
и что же вы думали?
болезнь богача обошла?
но нет, через минуту уже —
зараза по карманам пошла!
бедняку кашлянул на монету,
и кинув её бедняку.
бугорка этим летом,
ударила нищего и несчастного по нутру.
никто никогда не сбежит,
на коне не ускачет никто,
ведь эта зараза лежит
в тельце мягком твоём.
быдлоград#2
здравствуй, город быдлоград,
бычки, торчки и солнце,
здравствуй, город быдлоград,
камни в закоптевших окнах,
переходы, подвортни, светофоры,
зелень майских тополей —
это всё родные формы,
это всё во мне —
в моих глазах, за серой тенью,
в кучме придорожный фонарей,
а в моих карманах деньги,
чтоб скупить честных людей.
город гопников, поэтов,
град из копоти и ветра,
из панелек, монолитов,
из людей, что триппер
поедает на обед.
больного бред —
вот мой город – серь да голод,
черная сырая твердь,
шепот, стоны, серп и молот,
да распахнутая дверь.
в вагоне
в вагоне зелёном,
что стены у дурки,
глухие окурки,
бухие утырки,
пустые бутылки,
блатные и урки,
блатные аккорды.
меж вагонов – харкота,
на сиденьях – наркота,
запах гнили и пота.
в лесу
шатуны проснулись в лесу —
глаза их красны да страшны.
в середине седой зимы
дым кровный клубится в бору.
их сон потревожили зря,
лучше б до первых проталин
пробыли в берлогах, проспали
тепепь уж тревожат тебя…
шатуны побредут за охотником
по лыжным его следам,
по заснеженным по лесам,
глухими и белыми тропками.
великая Россиюшка
ка-
пал дождь,
ска-
зал вождь:
«за Россию, за велику,
мы распяли всех врагов
и побили мы сто ликов,
за идеи от дедов!
мы прошлися смехом красным
желто-черно-белою ногой,
приударили по пасти
жалких басурманов-дураков»
из толпы ответный крик,
будто лозунг прозвучал:
«даёшь Россию в мир,
чтобы каждый китаёза знал,
что такое есть «Россия»,
чтобы не рубил леса Сибири,
а платил нам просто так,
а то слишком многого хотят!»
факелы зажглись на площадях,
облака не видно даже!
всех свободных
