align="center">Черно-белые сны
Марк пробыл на войне около года, и ему повезло: он вернулся живым. Я была невероятно рада увидеть его после серьезного испытания, выпавшего на нашу молодую долю. Я была безмерно счастлива, потому что в этом юном возрасте потерять мужа было бы бессмыслицей.
Но мысли о Париже и безаботной жизни с привусом круасана и не давали мне покоя. Я любила Париж и соединила себя с ним. Так я писала своей дорогой Орелии:
«Сейчас, вспоминая себя, глядящую на Париж с высоты птичьего полета, я понимаю, что есть нечто особенное в воздухе этого города, влияющее на сферу чувств и эмоций. На высоте чары магического Парижа заметно усиливались – несмотря на внушительные размеры, этот огромный мегаполис каждый год заставляет сердца миллионов людей биться немного быстрее.
Мои отношения с Марком я могу уместить в одну фразу: нам нравится не сам человек, а те чувства, которые мы испытываем рядом с ним. Мне кажется, что я чувствую уверенность, безмятежность и спокойствие и уверенность, но за всем этим концентратом впечатлений и эмоций я вряд ли вижу и чувствовую его как человека».
Марк был мне лучшим другом, не более.
ВЕТЕР ПЕРЕМЕН
Кристин рассматривала фотографии с выставки ретро автомобилей, распечатанные в черно-белом формате, и делилась впечатлениями от моего образа:
– По моим ощущениям, ты более француженка, чем многие мои друзья и подруги. Причем, дело не во внешности, здесь что-то другое. Ты обладаешь неким стилем, образом и классом, который мы, французы, уже растеряли.
Мне нравился этот разговор:
– Я чувствую на интуитивном уровне, что твое определение отражает часть меня. Я действительно становлюсь более элегантной, стильной, а главное – уверенной, когда подбираю и ношу эту одежду и аксессуары.
– Ты, наверное, жалеешь о том, что родилась в неправильное время?
Я задумалась:
– Нет. Благодаря этим образам меня есть укромное место внутри моего воображения, куда очень просто и приятно возвращаться, а еще – черпать вдохновение.
– Меня смущает то ситуация с правами жещин и то, что в то время ты была бы только украшением своего мужчины.
– А может, все было не так плохо? Может эта старомодность и есть та часть Франции, которую ты и твои друзья уже растеряли и так же, как и я читаете о ней лишь в книгах?
Не сдержав эмоционального порыва, я рассказала Кристин о черно-белых снах и о том, что начала писать свой сценарий следуя лишь их подсказкам. Не прерываясь, я на одном дыхании призналась, что в этих снах слишком много настоящей меня, той, которую мне так необходимо найти и склеить из призрачных осколков, неважно являются они памятью, фантазией или снами.
– И ты мне в этом очень помогаешь, – закончила
