по-детски привязался к ней. Аркаша тихо шагал по коридору и осторожно заглядывал за каждый поворот. Хотя он и желал находиться с ней рядом, но боялся столкнуться лицом к лицу и тем более остаться наедине. Он аккуратно открывал дверь в группу, окидывал всех взглядом и, если не находил ее, продолжал искать. Наконец он увидел Аню на лестнице. Она сидела на ступеньках и читала книгу.
9
– Ты что? не понимаешь? – восторженно говорила Аня, – я стану танцовщицей!
– А ты умеешь танцевать? – сказал Аркаша.
– Да что ты знаешь обо мне, туп… – оборвала себя Аня, – если я решила, значит так и будет!
– У тебя нет образования, а со справкой детдома не поступишь.
– Это все неважно.
– И денег у тебя нет, а если устроишься на работу, то и времени не будет.
– Да это все неважно! Эти трудности ничего не значат.
Аня так порывисто говорила, что ее коротко остриженные волосы подпрыгивали и развевались, точно на ветру. Ее слова захлестывали и смывали унылые и серые тона приюта, за которыми таилась радужная мечта. В черных глазах искрилось воодушевление. Она не могла усидеть на месте, ею двигала жажда действовать. Аня хватала Аркашу за плечи и трясла, словно хотела выбить неправильный взгляд на жизнь. Хотела, чтобы он проникся этой силой, этим жизнеутверждающим настроем.
– А что тогда важно? – спросил Аркаша.
– Важно верить в себя! Верить в мечту.
– Нет, в жизни так не бывает.
– Много ты знаешь о жизни-то?
Аня бросила книгу и убежала. Потянуло в комнату в конце корпуса, которая пустовала. Она скрывалась от посторонних и тесноты, чтобы насладиться одиночеством и потанцевать. Нет чуждого интерната, нет тяжелого детства, нет прошлого, где остался лишь образ женского лица и чувство беззаботности, нет будущего, где только угнетающая неизвестность. Девочка забежала в комнату, закрыла глаза, мысленно включила музыку и окунулась в грезы. Гул в концертном зале затихает, люди перестают шептаться и поглядывают на сцену. Ансамбль заиграл вступление, занавес поднялся. Она выходит с сольным выступлением, рывком вздымает руки, плавно опускает и свершает множественные пируэты. Зал охвачен волшебством искусства. В минуту кульминации сердце зрителей замирает, а трагическое заключение сопровождает взрывной инструментальный аккорд. Занавес опускается под оглушительные рукоплескания. У женщин безмолвно стекают слезы по щекам. «Браво!» – кричат мужчины. Зрители повставали с мест и требуют вернуть на сцену ее, исполнительницу танца. И вот долгожданная минута увековечения в зале славы. Ее одаривают цветами. Она не смыкает красных губ, улыбается жемчужными зубами и кланяется.
– Аня! Ты где? – послышался голос извне, – тебя директор зовет.
Музыка перестала звучать, ликующие овации испарились. Аня вернулась обратно, в приют.
10
Аня робко приоткрыла лакированную дверь кабинета, которая выделялась
