минуту вернулся, неся виолончель в ее огромном чехле. Грейс подписала бумаги, и мы вышли. Оказавшись на улице, я обернулся к ней:
– Постой тут. Я на минутку.
Я снова зашел в ломбард и попросил у человека листок бумаги.
– Вот мой телефон. Пожалуйста, не давайте Грейс больше закладывать виолончель. Она – замечательный музыкант. Виолончель нужна ей для занятий. Пожалуйста, просто позвоните мне, я приду, и мы все уладим.
Тем вечером, когда Грейс ушла к себе, я спустился в лобби и позвонил отцу из телефона-автомата.
– Сын?
– Привет, пап.
– Ну здравствуй. Как в Нью-Йорке, уже на всех произвел впечатление? – Сарказм сочился из каждого его слова. Он никогда не умел скрывать свое пренебрежение.
– Я звоню, потому что мне нужно помочь одному другу. Не мог бы ты одолжить мне денег, чтобы ссудить ей? – Я совершенно наплевал на свою гордость. Просто закрыл глаза и ждал, что он ответит.
– Ей? Это твоя подружка?
– Нет, пап. Это совсем другое.
– Ты хочешь мне сказать, что у девушки из-за тебя проблемы?
Я глубоко вздохнул.
– Она мой самый близкий друг здесь, и у нее нет никаких средств к существованию. Не как у нас с Алексом. Она учится только на свои деньги. Она изучает музыку, она музыкант, и ей нужна новая виолончель, но не на что ее купить.
Мне пришлось немного соврать, но я не хотел вдаваться во все детали.
– Знаешь, я должен еще платить за свадьбу твоего брата.
– А что, родители Моники не принимают участия в оплате свадьбы?
– Ну, мы хотели пригласить их на вечеринку по случаю обручения, а потом еще предварительный обед, и открытый бар для всех, и…
– Ладно, пап. Я понял. Нет проблем.
Секундная пауза.
– Ну ладно. По крайней мере ты начинаешь ценить то, что мы делаем для тебя. Сколько тебе нужно?
– Несколько сотен долларов.
– Я переведу их завтра тебе на счет. Знаешь, Маттиас, я ведь хочу тебе помочь. Только потому, что ты избрал для себя самый сложный из возможных путей…
Я рассмеялся. Он был неисправим.
– Я найду работу и все тебе верну. Спасибо, пап. – Я повесил трубку.
Как ни противно было звонить отцу, но все это теперь уже было не важно. Все, о чем я мог думать, была Грейс с ее тяжелой работой и всеми жертвами, на которые она шла ради того, чтобы играть свою музыку. Она верила в нее, верила, что все будет стоить того, а что такое вера без испытаний? Вот чему я у нее научился – верить в себя и в свое искусство.
Я чувствовал к Грейс то, чему еще не было определения. Я мог произносить это слово миллион раз, но теперь, когда я осознал это, оно звучало совсем по-другому. Когда я думал о том, что было между нами, мне было не важно, что это выглядело как дружба. Я любил ее.
8. Ты изменил меня
ГРЕЙС
Хоть я и довела до мастерства умение быстро передвигаться
