была антагонистом Змеи-Ободзинского – она родилась в год Собаки (24 ноября 1910 года, Стрелец-Собака).
Однажды она посетила апрелевский завод «Мелодия» и, проходя по цеху, спросила у рабочих:
– Что печатаем?
– Пластинку Ободзинского, – ответили ей.
Министр вошла в другой цех и вновь спросила:
– Что печатаем?
– Пластинку Ободзинского, – последовал ответ.
– У вас что, весь завод на одного Ободзинского работает? – спросила Фурцева у идущего рядом генерального директора «Мелодии».
– Что вы, Екатерина Алексеевна! На втором этаже мы печатаем классические произведения.
Каково же было удивление и гнев министра, когда и на втором этаже на ее стандартный вопрос «Что печатаем?» ей ответили: «Ободзинского». Фурцева встала перед сложной дилеммой: что делать? С одной стороны, она понимала, что «Мелодия» неспроста печатает одного Ободзинского – его пластинки приносили государству баснословные прибыли. С другой – подобные тиражи ущемляют других исполнителей. По одной из версий, министр выбрала вариант с сокращением тиража. По другой – оставила все как есть, фактически наступив себе на горло.
Еще одним противником певца Ободзинского в те годы был председатель Гостелерадио Сергей Лапин (15 июля 1912 года, Рак-Крыса), что тоже объяснимо – у них с певцом была дисгармония по обоим знакам (у Водолея и Рака нет ничего общего, а Крыса всегда должна опасаться укусов Змеи). К тому же Лапин весьма предвзято относился к лицам еврейской национальности, считая, что их среди артистов слишком много, и лично контролировал их появление на голубых экранах. Ободзинского он почему-то тоже считал евреем, хотя тот был наполовину украинец, наполовину – поляк. Поэтому, когда в начале 70-х Лапин увидел в одной из передач нашего героя, он заявил:
– Градского уберите!
– Но это не Градский, это – Ободзинский! – попытались объяснить председателю.
– Тем более уберите! Хватит нам одного Кобзона!
В результате на сегодняшний день в фондах телевидения не осталось ни одной записи выступления Ободзинского, кроме той, что была записана на новогоднем «Огоньке» в 1967 году.
И все же, даже несмотря на столь жесткий прессинг со стороны официальных структур, слава Ободзинского гремела на весь Советский Союз. Буквально каждая его песня после первого исполнения становилась шлягером. Назову самые известные из них: «Эти глаза напротив» (Д. Тухманов – Т. Сашко), «Неотправленное письмо» (С. Мелик – О. Гаджикасимов), «Олеандр» (С. Влавианос – О. Гаджикасимов), «Листопад» (Д. Тухманов – В. Харитонов), «Белые крылья» (В. Шаинский – В. Харитонов) и др.
Официальная концертная ставка у него была 13 рублей 50 копеек плюс всякие надбавки. В итоге получалось около 40 рублей за концерт. А гастролировал наш герой в те годы очень интенсивно. Причем арифметика
