на подмогу принца Ириана.
– Благодарю вас, сэр Саймон, – но художник уже вернулся к портрету неизвестной. Окружающие перестали для него существовать. Мертен мог только позавидовать его погруженности в процесс созидания.
Добравшись до апартаментов, он открыл портал в мир феи.
Король дал им с принцем магическое разрешение. Больше никому он не позволял перемещаться или колдовать в стенах дворца – это подрывало понятие о безопасности его величества. Но на двоюродного брата и Мертена Арнкел мог положиться, как на самого себя.
«После гонений на фей, в стране стало рождаться меньше магов. Их берегут и всю повседневную работу слуги выполняют без использования магии или артефактов», – подумал он, и подхватив с помощью магии весь материал, шагнул в открывшуюся арку.
К сожалению, Мертен оказался не готов к московскому гололеду и тому, что из-за магических помех при прохождении портала вещи, которые должны были выплыть следом за ним, под невидимой завесой разлетятся в разные стороны. Чудом он успел схватить с дороги стопку портретов, прежде, чем их раздавила промчавшаяся машина, окатившая его грязными брызгами. Ткани лежали на чистом снегу, а коробки откатились к низкой оградке. И весь этот бедлам увидела вышедшая из свадебного салона «Леди Шекспир» – Титания.
На девушке были потертые джинсы, расшнурованные ботинки и светлый пуховик с отороченным мехом капюшоном, накинутым на выбившиеся из-под него белокурые волосы.
Держась за перила, фея спустилась к Мертену.
***
Весь день Титания рисовала, и настолько погрузилась в процесс, что не заметила, как на улице стало смеркаться. Зевнув, как и сидящие на диване Пак с Ричардом, девушка потянулась и решила устроить перерыв.
«Стоит увлечься и на тебе. Могу пропустить целый день, а маме так и не позвонила… даже голода не ощущаю», – от этих мыслей в животе заурчало.
Она открыла холодильник и достала ингредиенты для салата:
– Ну-ка ножик выручай-ка! – скомандовала она, взмахнув рукой и ткнув пальцем в подставку, из нее выскочил новенький японский нож.
Овощи она помыла вручную, а потом разложила на деревянной доске.
– Кроши, я пока что схожу в душ, освежусь перед ужином, – она всколыхнула волосами, и нож со щелканьем стал мелко нарезать овощи. Кусочек к кусочку, квадратики и дольки сыпались в стеклянную миску, а из тумбочки выпорхнула бутылка оливкового масла. Чуть погодя, пока хозяйка всего этого праздника живота плескалась, Пак подошел к холодильнику, и, встав на задние лапы – замяукал.
Дверца открылась, и с полки выскочил сыр фета и пакет сливок: первое пошло в салат, а второе со всплеском разлилось по мискам. Ричард спрыгнул с дивана, а из спальни, скользя по полу, выскочил сэр Томас, едва не сбив лакающего сливки Пака.
Выйдя из душа с полотенцем на голове Титанию ждал салат и молочная лужица на полу.
– Это кто у нас такой неаккуратный,
