со всей силы, чтобы унять внутреннюю похоть, убить желание почувствовать, внутри себя, длинное и толстое тело.
Сегодня, она пришла не за этим. Между ног натёрло «оно», как инструмент, предназначение которого дать власть и уверенность в себе. Она пришла, чтобы сыграть ещё одну роль, по заказу клиента. Но, в то же время, ей стало очень тяжело себя сдержать и руками не влезть между ног, чтобы там почесать и удовлетворить свою женскую прихоть.
– Снимай уже штаны…, сколько можно лизать! – вдруг, сказала она.
Не отрывая губ от груди, вмиг, его рука сползла ниже пояса и, почувствовав мягкое уплотнение, принялся мять и потирать. Она подняла левую ногу, отреагировав тут же, и носком ботинка зацепилась за писсуар. Там, уже давно всё было мокрое, ожидало решительных действий, и к проникновению было готово. Она застонала ещё громче, по телу пробежалась дрожь, будто ударило слабым зарядом электротока, и вздрогнула. Ей стало ясно, что не в состоянии стерпеть, ещё минуту в таком ритме и сама попросит её ублажить. В то же время, руками тянулась освободить его инструмент, раз уж он не хочет сам свой орган оголить, чтобы отработать гонорар и по-быстрому «свалить».
Как и просила: он стянул штаны, только не свои. Спустившись на колени, увидев настоящую картину, его нижняя челюсть отвисла. Спустя несколько секунд пребывания в ступоре, он очнулся, лицо оказалось обезображено оскорблённой гримасой; покрасневшие губы и рот превратились в отвратительный оскал, а на лбу проявились уродливые тонкие морщины, ещё более испоганив его кругленькое лицо. И завизжал девчачьим голосом:
– Какого хрена?!
– Что? – с опаской спросила. Затаилась, как мышка.
– Ты что, баба?
– Почему «баба»? Девушка… – Рэя возразила робко.
Он ещё раз посмотрел перед собой – ему в лицо смотрел небольшой искусственный член, пристёгнутый к поясу, в мире взрослых называемый «страпоном».
– Нет, мы так не договаривались, – поднялся с колен. – А я думаю: «Чем так странно воняет»? – спросил он. Это были женские выделения.
За пару секунд, он подобрал всю верхнюю одежду с пола, утёрся рукавом и глаза его заблестели. Она почувствовала себя тем мужиком, что обидел девочку: стало неловко, и даже стыдно за то, что обманула и не призналась, в начале. И, показалось, что сейчас расплачется, наблюдая за тем, как начинает истерить, подтягивая сопли.
– Ненавижу вас, баб! – обронил он.
– Я… – она хотела сказать хоть несколько слов, в качестве оправдания, но получила в лицо удар…, своей же одеждой – бросил ей курточку и поспешил убраться прочь.
– Подожди! – успела выбежать из кабинки, цапнув за руку. – Хочешь, я тебя…
– Оставь меня! Терпеть вас не могу…
Тот вырвал свою руку и пошёл, одеваясь на ходу. Она, ещё секунд десять, стояла в лёгком шоке, посреди коридора клозетов, провожая его взглядом, с приспущенными
