style="font-size:15px;"> Он наскоро сделал в сугробе углубление и улегся. Опасаясь ужасной ночи, кошмара или еще чего в подобном духе, Марианн вспомнил о лекарстве, но в кармане его не оказалось.
Марианн предусмотрительно улегся на правый бок, чтобы во сне не раздавить Мигнис, и приоткрыл клапан кармана. Больше он ничего не помнил. Сознание провалилось в пропасть сновидений.
Снег и деревья. Это тот же лес. Кажется, это место мне знакомо.
Я вижу красную розу на снегу. Рядом прекрасный бутон неизвестного мне цветка. Я смотрю на них и чувствую прилив крови и тепла в груди, у самого сердца…
Я уже видел их раньше. Мне все это снится?
Это сон? Реалистичный яркий, но все же сон?!
И это его я чувствую… сейчас, под своим сердцем?..
Странный сон. Но мне нравится.
И откуда все это берется в моем мозгу?
Я наклоняюсь и рассматриваю внимательнее чудо.
Сорванный бутон, брошенный посреди снега. Лепестки его едва заметно раскрылись.
Покрытое тонкими белыми искорками бриллиантов прекрасное творение природы. Цветок. Симметрия формы и изогнутых линий рождают в воображении цветущий сад ярких цветов и запахов. А здесь белый снег и холод, безжизненный, замороженный лес. В воздухе тишина. Ни души в округе.
Откуда цветок взялся здесь? Кто его принес? Ведь кто-то его срезал, сорвал. Почему оставил здесь? А может, это не роза рядом с ним? Может, это все-таки…
Сквозь окутывающий холод в ногах, Марианн почувствовал, что пробуждается.
«Это сон… Всего лишь сон».
Проснулся Марианн поздним днем. Где-то громко перекрикивались птицы. Солнце ярко светило на ледяную поверхность замершего озера, и лед поблескивал множеством маленьких искорок.
Марианн чувствовал себя совсем озябшим. К тому же сильно хотелось есть и пить. Во сне он ни разу не сменил положения тела и теперь потирал окоченелые ноги. Мигнис выглянула из кармана, как только Марианн зашевелился, и уселась у него на плече. Усы мыши выглядели помятыми, и она принялась усердно тереть мордочку.
– Дурной сон? – спросила озабоченно Мигнис.
– Нет. Очень красивый. Жаль, что он закончился. Мне не хотелось просыпаться, – признался Марианн, прикрывая глаза и пытаясь удержать в памяти еще яркие образы. – И да. Немного дурной… Все как наяву, и я переживаю по-настоящему.
– Успокойся. Это был сон. Разбойников тут нет, – пропищала Мигнис, усаживаясь перед лицом Марианна.
– В нем не было разбойников. Только… Цветы… Во сне я нахожу цветок. Очень красивый. Настолько, что не аж мурашки по коже. Представляешь?
– А какой он, этот цветок? – спросила Мигнис, заглядывая в глаза Марианну.
– Сложно так сразу сказать. Хм… И белый, и желтый. Иногда в нем словно фиолетовые и розовые прожилки и линии проскальзывают. Как будто отблески на поверхности металла или шелка, стекла
