был снова его приказной тон. Сразу захотелось отдать честь. Я перевела взгляд и посмотрела Соболеву в глаза.
– Сделайте глубокий вдох.
Я вдохнула.
– Теперь медленно выдох. Вот так. Хорошо.
Я поразилась тому, что этот странный мент оказывается такой крепкий орешек. У него прострелена рука, он бежал девять этажей за неизвестным парнем, я разбила ему лицо, а он еще меня же и пытается успокоить. Будто ничего и не случилось буквально десять минут назад. Словно никто не покушался на его жизнь. Но я также ощутила какую-то скрытую силу в этом человеке, в этой руке, что сжимала мое плечо. И постаралась взять себя в руки. В конце концов, я взрослый человек. Чего так пугаться вида крови. Я кивнула капитану в знак того, что все в порядке.
– Скажите, у вас в квартире есть аптечка?
Я замотала головой.
– Это Риткина квартира.
– Надо промыть рану. И перевязать.
– А пуля?
– По касательной прошла, задела только. – ответил мне Соболев. И потер подбородок. – А у вас сильный удар. Чуть челюсть мне не выбили. Хорошо, я успел увернуться.
– Там книжки тяжелые. – словно оправдываясь, сказала я.
Он вдруг расхохотался. Я, недоумевая, подняла на него глаза.
– Вы единственная женщина, которая пыталась остановить бандита книгами. И кто вообще в наше время носит книги в дамской сумке!
Мне стало смешно с самой себя. И я даже улыбнулась. Действительно, забавно.
– Послушайте, в переходе есть аптека, она до двенадцати работает. – вдруг затараторила я, саму себя не узнавая. – Я быстро сбегаю, а вы пока в квартире побудьте. Хорошо?
Он лишь кивнул.
– Только для начала мне нужно еще раз осмотреть подъезд и место, где он сбросил ствол, вдруг еще найдутся вещь доки.
– Хорошо. Я оставлю вам ключи.
– Давайте.
Я сунула ему связку, показав необходимый ключ и бросилась к выходу, понимая, что Соболев остался там совсем один и в больницу ехать отказывается скорее всего из-за меня, может просто боится оставить меня одну?
– Не забудьте бинт, Кира Юрьевна. И обезболивающее. И будьте очень осторожны. – услышала я его уже буквально на последней ступеньке. Кивнула и побежала, что было сил.
В аптеке не было не души. И на улице мне не встретился ни один прохожий. Хоть я и глядела по сторонам, и шарахалась даже от звука ветра. Все же недавнее происшествие давало о себе знать. Но мысль о том, что там, в Риткином подъезде, находится капитан с раной на руке, придавала мне сил и я шагала быстрее. Только у входа в подъезд, где я стояла буквально час назад вместе с Соболевым, я остолбенела. Смотрела на дверь в подъезд, и перед моим взором пронеслось вдруг то, что произошло. Как в дурацком фильме я увидела со стороны себя, стоящую спиной к лифту в подъезде и капитана, держащего домофонную дверь. А потом выстрел, Соболев прижимает меня к стене, и пуля попадает ему в руку.
– Он закрыл меня, –
