ночи, и эта ночь, и луна – и все это вдруг вспомнилось ему». Князь Андрей понимает, что в тридцать один год жизнь еще не кончена, что он полон сил и не должен замыкаться в себе и своем одиночестве. Возвратившись из поездки по имениям, Андрей решает осенью ехать в Петербург.
В августе 1809 г. князь Андрей приезжает в Петербург. «Это время было апогеем славы молодого Сперанского и энергии совершаемых им переворотов. Либеральные мечтания, с которыми Александр вступал на престол», он пытается осуществить теперь с помощью приверженцев тех же идей. Государь не слишком благосклонно относится к князю Андрею, что объясняется тем, что Болконский с 1805 г. не служит. Князь Андрей идет на прием к Аракчееву, перед которым трепещет весь двор. Болконский подает записку с предложением о введении новых военных законов, так как все годы, проведенные в деревне, он анализировал действия русской армии и пытался понять причины поражений и ошибок. Аракчеев не одобряет предложений князя Андрея, так как, по его словам, время для новых законов не пришло, «старых исполнять некому». Болконского зачисляют в члены Комитета по воинскому уставу, но без жалования.
Андрей возобновляет свои петербургские знакомства. Его везде принимают благосклонно, потому что, отпустив крестян, он прослыл либералом, а кроме того, поскольку князь Андрей овдовел, он считается богатым и завидным женихом. Его популярности в большой мере способствовала также и романтическая история о его мнимой смерти. На одном из приемов Болконский знакомится со Сперанским, чьи уверенные манеры, начитанность и спокойный тон приятно удивляют князя Андрея. Болконский заводит со Сперанским разговор на абстрактную тему – о предназначении и роли дворянства. Сперанский приглашает его к себе, и они подолгу ведут разговоры, интересные для обоих. Сперанский производит на Андрея впечатление «вполне разумного и добродетельного человека, впечатление некоторого идеала… Кроме того, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею тою тонкою лестью, соединенною с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, разумность и глубину своих мыслей». Однако подсознательно князя Андрея раздражают некоторые особенности характера Сперанского: его слишком большое презрение к людям, его изнеженные руки, его непроницаемый «зеркальный» взгляд. «Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла прийти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя все-таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли все то, что я думаю, и все то, во что я верю?» Сперанский утверждает, что России
