section>Один
У кота-сёрфера я заметил несколько странностей.
Странность первая: он был котом-сёрфером.
Странность вторая: он был в футболке. С надписью «КОТ – ГЕРОЙ, ПЕС – ОТСТОЙ».
Странность третья: он держал закрытый зонтик, словно боялся промокнуть. А ведь это, если вдуматься, последнее, что должно волновать сёрфера.
Странность четвертая: судя по всему, больше никто на пляже его не видел.
Кот поймал хорошую волну и заскользил по ней. Но стоило ему приблизиться к берегу, как он совершил ошибку – раскрыл зонт.
Резкий порыв ветра унес сёрфера в небо. Еще секунда – и он врезался бы в чайку.
Но даже она, казалось, его не заметила.
Кот парил надо мной, как пушистый воздушный шар. Я посмотрел наверх. А он – вниз. И помахал мне.
На нем был черно-белый плащ, в котором он очень походил на пингвина из одной компьютерной игры. Не хватало только галстука-бабочки и цилиндра. Казалось, он спешил на какой-то праздник.
По-моему, я его уже где-то видел.
– Креншоу, – прошептал я.
Я огляделся. Вокруг кого только не было: и строители песчаных замков, и метатели фрисби, и охотники за крабами. Но никто из них не замечал летающего кота-сёрфера с зонтом.
Я изо всех сил зажмурился и досчитал до десяти. Медленно досчитал.
Казалось, десяти секунд мне хватит на то, чтобы перестать сходить с ума.
Немного кружилась голова. Но такое порой случается, когда я голоден: я ничего не ел с самого завтрака.
Открыв глаза, я облегченно выдохнул. Кот исчез. Надо мной было только бескрайнее и пустое небо.
Хоп. Зонт, словно гигантский дротик, вонзился в песок совсем рядом со мной.
Он был желто-красный, разрисованный улыбающимися мышатами. На ручке цветными карандашами были выведены слова: «ЭТОТ ЗОНТ ПРИНАДЛЕЖИТ КРЕНШОУ».
Я снова закрыл глаза и досчитал до десяти. Я открыл глаза, и зонтик – или зонт, как его ни называй, – исчез. И кот вместе с ним.
Был конец июня, погода стояла солнечная и теплая, но по моей спине пробежал озноб.
Я ощутил то, что чувствуешь за мгновение до прыжка в глубокий бассейн. Будто вот-вот окажешься в другом мире. Последний шаг еще не сделан. Но ты уже знаешь, что возврата нет.
Два
Дело вот в чем: вообще-то, я не любитель заводить воображаемых друзей.
Серьезно. Осенью я пойду в пятый класс. В моем возрасте нет ничего хорошего в том, чтобы прослыть сумасшедшим.
Мне нравятся факты. Всегда нравились. Неоспоримые факты. Вроде «дважды-два-четыре». Или «брюссельская-капуста-на-вкус-как-грязные-носки-после-урока-физкультуры».
Ну ладно, может, насчет капусты – это лишь мое мнение. В любом случае, я никогда не пробовал грязные носки после урока физкультуры, так что могу ошибаться.
Факты важны для ученых, а я хочу стать ученым, когда вырасту. Больше всего я люблю факты о животных. Особенно такие, услышав которые люди говорят: «Не может быть!»
Например, что гепард может бежать со скоростью более ста километров в час.
Или что обезглавленный таракан способен прожить еще две недели.
Или что глаза жабовидной ящерицы стреляют кровью, если ее разозлить.
Я хочу изучать животных. Еще не знаю каких именно. Сейчас мне очень нравятся летучие мыши. Еще мне нравятся гепарды, коты, собаки, змеи, крысы и ламантины. Так что выбор есть.
Я люблю и динозавров, несмотря на то что все они вымерли. Какое-то время мы с моей подругой Марисоль хотели стать палеонтологами и искать ископаемые останки древних животных. Марисоль даже зарывала в свою песочницу куриные кости и устраивала тренировочные раскопки.
Этим летом мы с Марисоль начали подрабатывать выгульщиками собак. Во время прогулок мы иногда делимся друг с другом фактами о животных. Вчера Марисоль рассказала мне, что летучая мышь может съесть за час тысячу двести комаров.
Факты куда лучше выдумок. Выдумку нельзя увидеть. Ее нельзя подержать в руках и измерить.
Ламантина тоже нельзя подержать в руках. Но тем не менее… Сказки – это одна сплошная неправда, если разобраться. А мне не нравится, когда мне лгут.
Мне никогда не нравилось притворяться. Когда я был маленьким, я не наряжался в костюм Бэтмена, не говорил
