Котенку повезло. В кармане моих джинсов как раз лежали две фиолетовые мармеладки. Они слегка расплющились, но мы все равно съели по одной.
Я сообщил котенку, что меня зовут Джексон.
Он сказал, что это само собой разумеется.
Я спросил, как его зовут.
Он поинтересовался, каким именем я бы хотел его звать.
Вопрос был необычайный. Но я уже смекнул, что передо мной удивительное создание.
Я немного подумал. Мне предстояло принять серьезное решение. Имена очень важны для людей.
Наконец я сказал:
– По-моему, Креншоу – отличное имя для кота.
Котенок не улыбнулся, потому что коты не улыбаются.
Но я ясно видел, что он доволен.
– Меня зовут Креншоу, – сказал он.
Шесть
Понятия не имею, откуда я взял имя «Креншоу».
Ни у кого в моей семье не было знакомых, которых бы так звали.
У нас не было ни родственников Креншоу, ни друзей Креншоу, ни учителей Креншоу.
Я никогда не бывал ни в городе Креншоу штата Миссисипи, ни в Креншоу штата Пенсильвания, ни на Креншоу-бульваре в Лос-Анджелесе.
Ни в одной из книг, ни в одной из телепередач Креншоу мне не встречался.
Но почему-то это имя мне показалось самым подходящим.
Всех в моей семье называли в честь какого-нибудь человека или предмета. Папу – в честь его дедушки. Маму – в честь ее тети. А нам с сестрой дали имена не в честь людей, а в честь гитар.
Меня назвали в честь папиной гитары. Ее придумал человек по фамилии Джексон. Робин назвали в честь фирмы, сделавшей мамину гитару.
Мои родители раньше были музыкантами. «Голодающими музыкантами», как говорит моя мама. Но после моего рождения они бросили это дело и стали нормальными людьми.
Поскольку инструменты к тому моменту уже закончились, нашу собаку родители назвали в честь знаменитой певицы Ареты Франклин. Но сначала Робин хотела назвать ее Пупочкой, а я – Собакой.
Но зато наши вторые имена достались нам от людей, а не от гитар. Орсон был папиным дядей, а Мэрибелль – маминой прабабушкой. Но их обоих уже нет в живых, поэтому я не знаю, хорошо это или плохо, что нас назвали в честь них.
Папа говорит, его дядя был очаровательным ворчуном, что, видимо, означает, что он любил поругаться, но это получалось у него как-то мило.
Если честно, возможно, какое-нибудь другое второе имя было бы мне больше по душе.
Какое-нибудь новое. Которое еще не успели заносить до дыр.
Может, потому мне и понравилось имя «Креншоу». Оно походило на чистый лист бумаги, перед тем как на нем начнешь рисовать.
Это имя было из разряда «нет-ничего-невозможного».
Семь
Я точно не помню, что чувствовал в тот день, когда мы с Креншоу познакомились.
Это было очень давно.
Я успел
