орые мы не в силах ни исправить, ни контролировать. И, порой, приходится мириться с положением дел. Только от нас зависит, предпринимать в такой ситуации что-то, что смогло бы изменить нашу жизнь, или пустить все на самотек. Но тогда изменить отношение к этому: нравится нам это или нет. Выбор. Каждый раз просто выбор. И только наш выбор определяет дальнейшую нашу жизнь. Что выбираете вы? Смирение, изменение отношения к происходящему или изменение самой ситуации? Мои герои выбирают жизнь! Всегда. И всему вопреки!
1.
Весной в этих краях всегда бывает солнечно. Птицы весело щебечут, зазывая подруг свить гнезда, стада и табуны перегоняются на летние пастбища, потому что трава, словно по сигналу первого теплого лучика солнца устремляется ввысь. Такая яркая, такая сочная! Цветы тоже не отстают: торопятся раскрыть свои яркие бутоны, представив свою красоту небу, солнцу и пчелам. И так же, как растения и животных, людей после долгой и холодной зимы охватывает томление по чему-то теплому, обволакивающему: по любви. Именно в такие деньки пылкие юноши жаждут внимания юных девушек, а девушки охотнее теряют голову.
Не обошло любовное томление и давних друзей: семнадцатилетнего юношу Фрэнка и пятнадцатилетнюю прелестницу Элизабет. Фрэнк отгонял на пастбище лошадей, когда за ним увязалась юная Лиззи. С молодым человеком они дружили с детства, так как оба выросли в замке. Только
Фрэнк был сыном конюха, а после смерти отца и сам стал конюшим. Элизабет же – дочка хозяина замка Дримстоун.
Со временем Фрэнк понял, что хочет от дружбы с девушкой нечто иного. А малышка была настолько наивна, что принимала ласки конюха как должное. Впрочем, они ей и самой очень нравились. И потому она не отталкивала юношу, а была даже рада его вниманию. Вот и сейчас она лежала на свежей траве с расшнурованным лифом платья, подставив свою обнаженную грудь теплому солнышку и ласкам Фрэнка. И, о, это восхитительное ощущение! Молодые люди так увлеклись, что не сразу услышали крик:
− Лиззи! Лиззи, где ты? Куда подевалась опять эта девчонка?! – громкий голос лорда Фарделла прогремел над всей округой.
− О, боги! Это отец! – девушка, словно резко очнулась ото сна, вскочила.
− Лиз, останься еще ненадолго, − Фрэнк не хотел прерываться. − Неужели тебе было нехорошо со мной? Останься еще.
− Нет, Фрэнк, − Лиззи на ходу зашнуровывала платье, − надо идти, раз зовет отец. Увидимся еще.
Лиззи чмокнула Фрэнка в щеку и побежала в сторону замка Дримстоун, стараясь не попасться на глаза лорду Фарделлу. Фрэнку только осталось смотреть на сверкающие пятки Элизабет.
Удивительная девушка: с одной стороны, она дочь лорда, леди, и для конюшего недоступная, как мечта. Но с другой – она невероятно красива! Красива настолько, что у Фрэнка всегда перехватывало дыхание при ее виде, и он никак не мог выбрать, что больше хочется сделать – сорвать с нее одежду и овладеть ею прямо здесь, в траве, либо защищать ее от посягательств других мужчин.
Фрэнк не спешил с первым, боясь спугнуть девушку. Вот сегодня, например, он уже смог припасть к ее обнаженной груди… Ах, как она хороша! Кожа нежная, словно у младенца, а соски как спелые вишни и торчат гордо вперед. От одного только воспоминания у Фрэнка стали тесными штаны.
Он, конечно, понимал, что Лиз никогда не будет принадлежать ему, как жена, ведь он, хоть и вырос в замке Дримстоун, все равно остается лишь конюшим. Фрэнк знал, что рано или поздно Фредерик Фарделл найдет для дочери подходящую партию, и она вынуждена будет покинуть отчий дом ради семьи и земель мужа.
Замок Дримстоун, родной дом Элизабет, только назывался замком. На самом деле, это был просто большой дом в два этажа. Достаточно большой для того, чтобы там разместилась семья Лиззи: отец, лорд Фредерик Фарделл, мать, леди Говера, сама Элизабет и ее младший брат Дарелл. С севера к замку примыкала деревня, из которой приходили слуги в дом и в которой жили все работники земель Фарделлов. Почти сразу за деревней начинался лес, где можно было поохотиться. А дичь там водилась.
К востоку от замка простирались луга и пастбища для овец и лошадей. Надо сказать, семья Фарделлов испокон веков жила тем, что разводила племенных овец с мягкой шерстью, которую они обрабатывали и продавали на рынке в Даривене, ближайшем городе. Дримстоунская шерсть очень ценилась за свою прочность и, одновременно, нежность и мягкость.
К югу от замка располагались обрабатываемые земли, где выращивались овощи и травы, а леди Говера выращивала во дворе замка розы и лилии. Жители деревни были довольны и благодарили небеса за таких хозяина и хозяйку.
− Где ты была, Лиззи? Отец уже начал сердиться. – Бесс казалась искренне озабоченной отсутствием своей маленькой подопечной. Она с рождения была приставлена к дочери лорда, когда ей самой едва исполнилось шестнадцать лет. Теперь почти шестнадцать Элизабет, а Бесс так и осталась ее опекать. Правда, отношения между Лиззи и нянькой были скорее
