каждого напыщенного Элита, исполняя свой танец на большой сцене. Не знаю почему, но мне хотелось… чтобы люди поняли, что в погоне за фальшивой имитацией чувств, и неотрывно глядя в «черное зеркало», они упустили что-то более важное. То, что испытываю я, когда читаю увлекательную книгу, и мечтаю перед сном. Я вижу сон наяву, без всякого допинга, без погружения в «виртуальную реальность». И смысл моей жизни далеко не в том, чтобы сфотографировать свой ужин из дорого ресторана, выложить фото в социальную сеть, отметить свое местоположение, а потом не съесть ни кусочка, потому что «сижу на диете». Поверьте, я знаю, о чем говорю – мама не раз рассказывала мне об этих светских вечеринках для взрослых, на которые ее брал с собой Руфус. Мы смеялись над этими сделанными куклами из высшего общества, держась за животы, и я была так счастлива, что моя мама не похожа ни на одну из них. Она прошла через ад, и не разучилась смеяться, в то время как Элитные дамочки вкалывали себе ударные дозы ботокса, чтобы навсегда перестать широко улыбаться.
Все мои мечты, так или иначе, направлены на то, чтобы найти законный способ, который позволит мне жить, а не существовать. Лишь пятьдесят процентов Низших хотят что-то поменять, других же все устраивает. Ха, многие даже не считают себя рабами, уверяя остальных, что получают вполне достойную зарплату за свой адский труд. Десять процентов постоянно бунтуют, но против чего и за что, непонятно. Мятежникам необходима свобода, но они не знают, зачем. Не все мы писатели, поэты, художники и творцы, как я говорила в начале. В большинстве своем люди с развитым правым полушарием мозга прокрастинаторы, бездельники и лентяи, которым удобно подчиняться системе. Такие, без ежедневного труда, сопьются в ближайшем баре до смерти, и я лично знаю немало таких случаев. Ни один Низший, выигравший в лотерею миллион долларов не сохранил их, и тем более, не приумножил.
Поэтому осознанность так важна. Жить не осознанно, это все равно, что смотреть на верхушку айсберга, и быть уверенным в том, что под ней ничего нет. В то время как большая часть этого ледяного массива скрыта под водой.
Вчера, после новости о Руфусе, я проплакала весь вечер. Даже толком с Руби не поговорила – моей соседкой по комнате, и не нашла в себе сил отругать ее за то, что она вновь приволокла в нашу затхлую и тесную комнатушку своего парня-бездельника, который живет за ее счет. А сегодня… я просто хотела попрощаться с тем, кто заменил мне отца. С тем, кто забрал меня из того страшного места. Еще бы пару месяцев там, и я бы повторила судьбу Эллисон…
Я хотела отдать дань уважения Руфусу, и мысленно попросить прощения у опекуна за то, что ни разу не навестила его в больнице. Меня не пускали. Макколэй хорошо постарался и довольно быстро стер меня из истории своей семьи. Он стер ту личность, которую подарил мне Руфус. Я даже толком и не знаю, кто я: кажется, будто я прожила в своем теле три долгих жизни.
Бесправная. Привилегированная. Низшая. А я хочу быть собой: просто танцевать, быть свободной и знать,
