себя надо любить, как теперь часто говорят по телевизору, а этому человек учится в детстве, постоянно слыша от родителей, что он – самый-самый лучший. Ясно, что ни красотой, ни умением демонстрировать себя ей Землю не покорить, так путь все идет, как идет и не смеет портить ей нервы.
2
На подоконнике скопилась пыль, чего в обычные дни Лидия никогда не допускала. Но сегодня все шло кувырком. Олесенька Сомова наконец-то собралась в декрет!
Олесенька, Леся, как ее звала вся лаборатория, за последние полгода успела так достать абсолютно всех сотрудников, что в честь ее ухода был куплен торт и куча конфет, и накрыт стол в кабине бухгалтера: там было просторно и не воняло химикатами.
Лидия провела по подоконнику рукой в перчатке и задумалась, разглядывая серые пушистые следы на указательном пальце.
Нерадивая, шумная, обожавшая сплетни, Леся, год назад вышла замуж, а чуть позже и забеременела, к собственной громкоголосой радости. Лидия никак не могла взять в толк, как вообще можно было ее полюбить, да еще настолько, чтобы связать с ней свою судьбу! Леся поражала своей болтливостью. Она хихикала, как малолетняя дурочка, опрокидывала то и дело пробирки (благо, ничего особо опасного ей не доверяли), забывала маркировать образцы, путала записи в журналах.
От такой помощницы у Лидии захватывало дух. Она пыталась урезонить Лесю, перевоспитать со свойственной ей тщательностью, но, увы. Взбалмошная балбеска таковой и оставалась.
Полный «восторг» наступил, когда Леся обнаружила себя беременной. Та – да – дадам! И теперь всю работу целиком и полностью выполняла Лидия: таскала ящики с образцами, проводила опыты, вела журнал, цапалась с начальницей, а, точнее, опустив голову, выслушивала наставления и угрозы, и все это под неостанавливающийся поток слов.
Голосок Леси Лидия иногда слышала даже во сне, и просыпалась потом разбитая, встревоженная, всклокоченная. Девчонка ее убивала!
И вот, слава тебе, Господи! Настал час расставания на долгих три года. Какая уж тут пыль!
В светлую, обычно чистенькую комнатку, Леся ворвалась, как огромный пес – сенбернар с прогулки: язык набок, живот то вздувается, то опадает, ноги в грязи. И столько же шума:
– Лидия Ивановна, я в обуви, знаете ли, подумала, какой смысл, если я уже сейчас поеду. Тема приедет, уже звонил, я вот халат, думаю оставить и туфельки, ну те, зелененькие, помните?! Тема говорит, ты чего их в роддом потащишь? Ой, телефончик в плаще оставила, вдруг Тема опять позвонит, а я не услышу?! Он у меня сердится так, когда я трубочку не беру! Вы, Лидия Ивановна, конфетки-то кушали? Нет?! А че?! Вкусные! Я сейчас все кушаю, Тема говорит…
Лидия мягко повернулась к девушке и тихо, но отчетливо произнесла:
– Пошла отсюда на хрен со своим Темой, конфетками и туфельками! Дверь – вон та дырка в стене позади тебя с ручкой из серого
