заплетать, иногда разделяя некоторые локоны, чтобы Бреннерд их поддержала, а потом подруга их собирала обратно в косу. В это время девушки увлечённо болтали. Рыжеволосая долго заплетала волосы, но вскоре она достала из сумки синюю ленту и завязала пышным бантиком конец косички, чтобы всё не расплелось.
– Всё! Ох, какая я молодец, – самодовольно произнесла Мэри, глядя, как загорелись глаза у Марлин. – Тебе идёт коса.
– И вправду, – Марлин рассматривала свою причёску в зеркале. – Спасибо, Мэри. Кстати, ты бант подобрала прямо мне под платье!
– Да я ж гадалка, не знала? – хохотнула Мэри. Она положила расчёску на стол и подошла к двери. – Ладно, мне надо ещё к бабуле зайти. Встретимся на празднике! – она махнула ей рукой, вышла из дома Бреннердов и бодрым шагом направилась в архив, где работала её бабушка.
Марлин ей помахала рукой, а потом закрыла дверь и, наконец, поднялась к себе в комнату.
Корнелия, когда ещё её дочь спала, повесила готовое платье на стул. Марлин в него переоделась, стараясь не задевать красивую косу. Девушка придирчиво осмотрела себя в зеркале, удостоверяясь, что ничего не торчит. Довольная собой девушка надела ещё кулон с сапфирами, но спрятала его под платьем, боясь потерять при разносе еды – застёжка была слабой. Последний раз взглянув в зеркало, девушка вышла из комнаты и спустилась вниз. Накинув тёплый плащ и надев сапоги, она вышла из дома и закрыла дверь, направившись в таверну.
Атмосфера в городе была праздничной. Люди были радостными, дети весело бегали по улицам. И погода была просто прекрасной, безветренной, хотя и холодной. Было много священников храма Аэр, которые стояли в разных местах Ревена и читали проповедь, а верующие горожане преподносили дары к алтарю в виде венков, фруктов, монет для бедных. Некоторые стояли рядом и молились великой богине жизни. Продавали печёные яблоки в мёде и всякие разные вкусности, горожане пели песни, танцевали у рядом стоящих и играющих уличных музыкантов.
Бреннерд проходила мимо самого большого храма Аэр в ближайших селениях, откуда доносилось хоровое пение. Песня восхваляла богиню, которая подарила жизнь всему в этом мире, Мидельфхейме. Снаружи храм не отличался от обычных,но внутреннее убранство поражало своей красотой: витражные окна, высокие потолки, пол, красиво украшенный мозаикой, и статуя богини Аэр, перед которой стояли очереди людей. И конечно атмосфера, атмосфера веры в светлое будущее.
– С праздником! – незнакомая женщина улыбнулась Марлин. Бреннерд ответила ей тем же. Прохожие поздравляли друг друга, и эта радостная атмосфера подняла настроение девушке.
В таверне Мартинли была суматоха. Девушки открыли форточки, парни поставили больше скамеек. Хозяйка командовала над всеми, говорила, что куда и что принести. Марлин присоединилась к другим. На кухне Астрид чистила картофель, и Бреннерд начала помогать ей, надев фартук, чтобы не запачкать платье. А потом все остальные разносили еду на подносах. Открывали бочки медовухи, пива и наливок на сливе и лимоне.
К вечеру все
