тесьмой взмокли от пота.
– Что Русик, болеть надумал, рано ещё, молод.
– Та нет, просто я, наверное…, солнце меня видимо ударило, – ляпнул я первое попавшееся на ум. – Чувствовал я себя так, словно сутки напролёт не спал.
– Ну, с кем не бывает. Воды дать?
– Та не надо, мне уже лучше. – Смотрю у Евстигнеевича, через раму старенького «Туриста», перекинут до половины заполненный мешок.
– А я иду, гляжу ты это или не ты. Что ищешь места вдали от людей?
– Ну, можно и так сказать.
– Ничего, ничего выход есть. Ну ладно пошли что ли. – Не дав задать вопрос, почти сорвавшийся с моих уст, он поднял свой велосипед.
– Вам помочь мешок вести?
– Ну что ты, он не тяжёлый.
– Сокровища везёте да? – Шутливо поинтересовался я.
– Ещё какие,– протянул он.
8.2. Вечность
После событий с обрезками труб во мне проснулся необузданный обжора. Я поглотил просто сумасшедшие количества еды. Затем последовала расслабляющая ванна с морской солью, тут же расположившая меня ко сну. И снова я проспал несколько дней. Проснулся по полудню пятого дня. Дико хотелось пить. Выдув почти бутыль воды, вышел во двор. К удивлению, есть, почти не хотелось. Ивана Остаповича во дворе было по-прежнему не видно, да и машина не стояла под навесом. Евстигнеевич копался в огороде. Даже отсюда было видно, работал он проворно, вопреки возрасту. Да что там возрасту, любой молодой мог ему позавидовать. Странные вообще у меня соседи. Ведь что Остапович, что Евстигнеевич были далеко не просто людьми, переживающими лучшие годы. А сколько ещё таких у нас на улице, у нас в городке, в мире, в конце концов. И сколько людей значительно младше их, но уже дряхлых развалин.
– Добрый вечер, Евстигнеевич!
– Скорее день.– Поправил он меня. Ты что спал?
– Вздремнул малость, – солгал я.
– Ясно. Что-то ты вялый.
– Оклемался. Спасибо за заботу. Пойду, приберусь во дворе, а вы, если хотите вечерком на чай заходите.
– На чай говоришь,– вырывая сорняк, проговорил он, – это можно. Постараюсь, но ты, если что, не серчай, мало ли забуду, может возраст.
– О чём разговор. – Чтобы хоть чуток навести порядок в голове, решил разобрать давным-давно накопившийся хлам у полуразрушенной бани, доставшейся от прежних хозяев дома. Вечером того же дня по округе прокатился странный автомобильный сигнал. Этакая помесь сирены и пожарной сигнализации. Звук слышался где-то вначале улицы. Я оседлал велосипед и мотнулся к шоссе, ответвлением которого и была наша небольшая улица. Стоял там большой грузовик, едва ли не весь проезд загораживающий. Автомобиль, словно сошёл с экрана фантастического фильма. Он напоминал мусоровоз только сине-белого цвета, а вместо будки странный кокон. Люди тащили с дворов всякий технологический хлам, десятилетиями там накапливающийся по принципу – авось пригодится.
