а тут – по телевизору было что-то про Украину…
В Москве осталось его незавершенное расследование по российско-украинскому конфликту. Он говорил, что вот-вот «возьмет за яйца» тех, кто стоит за событиями 2 мая. Евромайдан, бегство Януковича, Крым, «вежливые люди», Донбасс – он был во всём этом.
Я работала в Министерстве, руководила похоронной отраслью региона, писала и лоббировала законы, ездила с проверками к муниципальным чиновникам и разводила руками на встречах с жителями. После работы я каждый день возвращалась к мужу и бульдогу. По выходным мы ездили на дачу, а иногда я как бывший журналист помогала мужу с его расследованиями. Он был страстно увлечен российско-украинским конфликтом и следил за его развитием еще со времен первой оранжевой революции.
Меня стали часто спрашивать после его смерти, почему мы не завели детей. Конечно, мы хотели. Я находилась в том самом «остро фертильном возрасте», как принято деликатно обозначать не познавших радость зачатия в кругу уже заматеревших. Мозес работал из дома и мог взять на себя заботу о ребенке, пока я делаю карьеру в Министерстве.
Мы каждый раз откладывали, хотя оба понимали, что дорожим работой больше, чем родительским инстинктом. Что общество в этом вопросе давления не оказывает, а семья перестала ждать от меня «чего-нибудь толкового». К тому же у нас был Джуниор, сын Мозеса от первого брака.
После отъезда Чена мы пробыли в Эссене еще три недели. С каждым днём мужу становилось хуже. В один из дней доктор Шталь показал мне снимок, на котором было отчетливо видно, что метастазы сожрали всю тазобедренную кость. Почему-то именно тогда я осознала: всё.
В середине сентября мы взяли билет на поезд и поехали обратно в Москву. Помню проплывающий за окнами Берлин. На вокзале нас встречала скорая, Мозес был уже на три четверти труп, крепко сидел на морфине и никого, кроме меня, не узнавал.
21 сентября 2014 года он ушёл.
Я загрузила в Инстаграм галерею фотографий Винстона (нашего с Мозесом английского бульдога), поставила тег #BULLDOGS и эмодзи британского флага. Всё, как разъяснил мне Чен.
Через 15 минут я получила сообщение в воцап с немецкого номера:
– Привет, малышка! Звала меня?
– Слава Богу ты здесь! Я в Москве… Мозес… Мозеса больше нет.
– Прими мои соболезнования. Это очень сложный год… Ваши иконы хорошо показывают, какие отношения у Змеи, и Лошади, пришедшей ей на смену.
Поговорив с Ченом, я включила телевизор. CNN вещали о докладе FireEye касательно русской хакерской группировки Fancy Bear. «Группу относят к угрозам типа «Advanced Persistent Threat 28» (APT28), члены которой при взломе используют уязвимость нулевого дня на Microsoft Windows и Adobe Flash, – серьезно зачитал диктор. – Документ со ссылкой на оперативные данные называет основой группы «государственного спонсора в Москве». В подтверждение этого вывода следователи указывают на стиль, присущий русскоязычным в коде вредоносной
