ческая плоть заставила Мала потерять покой. Шум от бесчисленных насекомых, снующих по лесу, врывался в уши и сводил с ума. Трава преграждала путь, а кусты цеплялись за одежду шипами и тянули назад. Лес словно бы хотел высосать из него жизненные соки.
Мал остановился, сорвал стебель тростника, откусил самую сочную часть и принялся жевать ее. Он огляделся: его окружали множество маленьких холмиков. Мал тотчас вообразил, что под каждым из них лежит истлевшее тело. На него навалилась невыносимая тяжесть, как будто небо опрокинулось на плечи и заставило провалиться в мир мертвых. Новая кожа не сделала его быстрее ветра, проворнее шакала, опаснее дикого быка. Теперь он был всего лишь человеком.
Образ Маргариты возник у него перед глазами. Мал попытался его удержать, но не смог. Ее место тотчас заняла Лия. Амазонка смотрела на него, ничему не удивляясь. Она была по обыкновению сдержанна и молчалива. Мал приветливо улыбнулся ей. Едва ли найдется кто-нибудь в мире живых, кто знал бы его лучше, чем Лия. За время путешествия в Мемфис он успел доверить ей самые сокровенные тайны. Амазонка как будто ждала, что Мал сейчас что-то скажет. Но пока он подыскивал подходящие слова, в глубине ее голубых глаз вспыхнула яркая вспышка и высветила окружившую Мала темноту, и он почувствовал себя птенцом, только что вылупившемся из яйца и жаждущим познать мир в своем новом обличье.
Теперь Мал прекрасно понимал, насколько ему хотелось быть человеком, а не кем-либо еще. Он словно быть опять вырвался из мира Акера и устремился к людям. Его ждал Мемфис так же, как когда-то ждал Нибур. Но не мир Мал нес в город богов, но меч: ему предстояло предупредить о надвигающихся полчищах Сетха. Но для него это чужая война. Да и та, прежняя, во славу первых богов, в которой он пролил столько крови, была также чужда ему. Каждое сражение для него было всего лишь препятствием на пути к обители Христа, и он переступал через него, как через дерево, упавшее на лесную тропу.
Жара ослабела. Лес расступился, открыв белые, выщербленные ветрами стены Мемфиса. Они обходили город по извилистой линии, отделяя его от пустыни и развалин, в которых с трудом угадывались остатки зданий, когда-то призванные поражать своим величием. Город, к которому Мал так стремительно приближался, был менее всего похож на обитель богов. Скорее, это был город, заброшенный богами. Мал всматривался в стены, о предназначении которых он даже не догадывался. Разве они могли от кого-то защитить? Если они не в силах противостоять ветру, что будет, если на них обрушаться камни, запущенные метательными машинами. Стены всего лишь обозначали границу Мемфиса, но никак не защищали его. Они не могли удержать даже собственный цвет, который то и дело менялся под солнечными лучами. Но, чем меньше Мал верил в то, что это город богов, тем сильнее ему хотелось его спасти. Пусть даже ценой собственной жизни. Мал прибавил шаг. Он вспомнил о том, что сейчас следовало бы надеть маску неприкосновенного, но скрывать лицо не хотелось. Ему предстояло предупредить жителей города о грозящей опасности. Он плотнее закутался в плащ, пытаясь спрятать от посторонних глаз рваную сорочку. Изодранные рукава все еще напоминали ему о вчерашнем поединке со змеем.
Навстречу Малу вышли люди в птичьих масках с короткими мечами и выстроились в вытянутую линию. Тот, что был в маске голубя, поднял вверх руку в знак приветствия. Мал поднял руку в ответ. Ибис сорвался с места и помчался в его сторону. Голубь снял маску, и Малу открылось сияющее лицо Лии. От внезапно нахлынувшей радости принц улыбнулся. Ибис тут же остановился и попятился назад. Но Мал уже узнал в нем Гора. Сначала он обнял его, а затем амазонку. Лия закрыла глаза и ничего не сказала.
Аузахет внимательно осмотрел Мала с головы до ног:
– Принц, клянусь всеми демонами моря, вас не узнать. Издалека мы приняли вас за вражеского лазутчика, – с сомнением в голосе произнес Аузахет.
Мал отстранил Лию.
– Мятежный Сетх и его орды приближаются к Мемфису, – объявил он.
В ответ птицы шумно загалдели – в Мемфисе уже все знали. Мал возблагодарил Бога за то, что ему не придется ни в чем убеждать Матару и Гатару.
– Ваша осведомленность нас удивляет, – сказал Аузахет.
– Откуда вам известно о планах противника? – обратился к Малу ястреб, – Вы были в его лагере?
– Нет. Я встретил врагов нашего врага и говорил с ними.
– Это хорошо, – одобрил ястреб и обратился к человеку в маске петуха. – Нкуку, преподнеси Его высочеству маску неприкосновенного и проводи к царице.
Ястреб снова повернулся к Малу:
– Принц, прошу вас в сопровождении Нкуку отправиться во дворец. Возьмите с собой кого-нибудь из ваших людей.
– Господин, возьмите меня с собой!
Мал узнал голос Паоло. Но в этот раз в нем отчетливо звучали интонации, которые были так свойственны Гору. Лицо юного генуэзца скрывалось под маской птицы с пестрым оперением.
– А
