человек – даже сам Чарльз Линдберг – не может делать это лучше, чем он. Если раньше ее просто влекло к Джо, то теперь – с той самой минуты, когда самолет оторвался от твердой земли, – он стал для нее неотразимым. И иначе, наверное, просто не могло быть. В Джо воплотилось все, о чем она мечтала и чем восхищалась. Сила, свобода, радость – наверное, все это было в нем всегда, но только теперь Кейт сумела ясно увидеть это. Если прежде Джо напоминал ей большую неуклюжую птицу, вынужденную ходить по земле, то теперь он расправил крылья и взлетел над заснеженными полями и перелесками, словно могучий орел – полновластный владыка воздушного океана. Ощущение было непередаваемым, и единственное, чего хотелось Кейт, когда они наконец приземлились в искристом облаке взметенных пропеллерами снежинок, это снова взмыть с Джо в морозную голубизну. Еще никогда Кейт не чувствовала себя такой счастливой, а невидимая связь между ней и Джо стала еще крепче, чем прежде.
– Боже мой, Джо, это было... великолепно. Спасибо! – воскликнула она, когда Джо загнал самолет в ангар и выключил двигатель.
Кейт понимала, что он поделился с ней самым дорогим, и совместный полет стал для обоих чем-то вроде языческого ритуала братания. А может, и чего-то большего, чем братания?.. Кейт не раз слышала выражение «браки заключаются на небесах», но ей и в голову не приходило воспринимать его так буквально.
Джо повернулся к ней, и лицо его выражало странную умиротворенность.
– Я очень рад, что тебе понравилось.
Он вдруг подумал, что, если б было иначе, его постигло бы глубокое разочарование. Но, к счастью, Кейт оправдала все его надежды. Больше, чем оправдала! И теперь Джо казалось, что последние разделявшие их барьеры исчезли, унесенные в небытие потоками воздуха от винтов его машины.
– Мне не просто понравилось, Джо. Мне... я... – Кейт на мгновение задумалась, подыскивая подходящие слова, чтобы выразить все, что творилось в ее душе. – Я в восторге. В самом настоящем восторге, – закончила она торжественно.
– Хочешь, я научу тебя водить самолет? – негромко спросил Джо.
– Конечно, хочу! – воскликнула Кейт, и в ее ясных голубых глазах заплясали озорные искры. – Спасибо... Только ничего не говори маме: она меня убьет. Или тебя. А скорее всего – нас обоих. Я обещала ей, что не буду летать.
Но ей уже было ясно, что сдержать свое обещание она не сможет. Кейт уже не в силах была отказаться от того, что только что пережила. И дело было не только в новом и прекрасном ощущении полета. Главное, она увидела Джо в его «естественной среде» и поняла, что он действительно самый удивительный человек, каких она когда-либо встречала. Удивительный, уникальный, единственный в своем роде. Во всем мире не было другого такого. Ее восхищало его мастерство, его неповторимый стиль, его уверенность, его... Кейт было трудно сформулировать. И, уж конечно, она не знала, что именно это качество так поразило Чарльза Линдберга, когда он впервые увидел Джо за штурвалом. У него была душа летчика. Или, вернее, душа
