бы для тебя никаких сложностей, и ты бы знал, что делать. Сказал бы: «Вау, круто, это крутецкий дракон. Вот это крутота». Но я… Я вообще не понимал, что делать, и мне было совсем не круто. В смысле – это ведь дракон. Может, он размером с мою ладонь и выдыхает не огонь, а только искорки, но, привет, ЭТО ДРАКОН!
Он снова издал чиркающе-шипящий звук.
А я сумел только прошептать «вау» в ответ.
Мы пялились друг на друга. Очень-очень долго.
В голове вертелись разные идеи. Мисс Логан говорит, у меня воображение, как гейзер, извергается историями двадцать четыре часа в сутки. Но сейчас на этот гейзер словно сел огромный морской слон со своим странным сморщенным хоботом, и все, что я смог выдавить, было:
«Дракон…
в моей комнате…
на моем ковре…
прямо…
сейчас».
Что вижу, о том и говорю! Затем слон понемногу скатился, и гейзер снова прорвало. Я представил моего дракона изрыгающим огромные языки пламени и самого себя, летящего по небу на его спине. И подумал: «У МЕНЯ САМОЕ-ПРЕСАМОЕ КРЫШЕСНОСНО ВЕЛИКОЛЕПНОЕ ЖИВОТНОЕ ЗА ВСЮ ИСТОРИЮ». (Подвинься, Лиам Совстон, «у меня лучший велик / скутер / радиоуправляемый самолет и прыгающий через препятствия хомяк», освободи место для моего ДРАКОНА!)
Внезапно маленькое создание, взмахнув крыльями, прыгнуло ко мне. На секунду я задумался, а вдруг он такой злой, как пишут в книгах, и целится мне в лицо? А если он хочет пыхнуть мне в глаза? Или поцарапать меня своими острыми когтями? Животное может быть ОПАСНЫМ.
Возможно, мне придется приходить в школу с царапинами и объяснять, что вынужден был утихомиривать животное, прижимая его к полу, чтобы выбраться из комнаты. Кажется, это не идеальное оправдание. Не на регулярной основе, во всяком случае. Взвешивая за и против, я представил морскую свинку и сравнил ее со свирепой, отрывающей конечности огнедышащей рептилией. Но даже возможная потеря конечностей не смогла повлиять на результат: дракон точно – очень крутое животное. Чем больше я смотрел на него, тем больше понимал: конкретно это маленькое создание не выглядит особо злым или опасным. На самом деле, стоило дракончику склонить голову набок и пустить колечко дыма, у меня в голове возникало единственное слово: «милашка».
Я старался не делать ни единого движения. Мне вспомнилось, что собакам, прежде чем поздороваться, следует дать обнюхать пальцы, и, когда дракончик снова замер, я медленно-медленно опустил руку прямо перед крохой. Еще один взмах крыльев, и дракон уселся мне на ладонь. Настоящий живой дракон!
Не складывая крыльев, он водил головкой из стороны в сторону, изучая мои пальцы и согревая их своим дыханием. Я чувствовал, что он впускает и выпускает коготки, как кот, который старается устроиться поудобнее. Я не смел шевельнуться, боясь, что он тут же исчезнет в облаке дыма, как бы говорящего: «Это все не по-настоящему».
Я осторожно поднялся на ноги, держа руку как можно ровнее. Вдруг малыш – я предположил, что это мальчик, – начал переминаться
