Люди идут по дороге. Сергей Владимирович Киреев

      В ударники труда я не прошёл по списку,

      Точнее, всё проспал – я рано поутру

      Лариске доставал из фантика ириску —

      С похмелья, под сосной, в Серебряном Бору.

      Стихи про мавзолей, про Ленинские Горки

      У сверстников моих крутились в голове,

      А я привержен был к портвейну «три семёрки»,

      «Алжирское» лакал за рубль двадцать две!

      Я в тему не вошёл, в чем фишка Первомая,

      И что там учудил диктатор Пиночет.

      С Лариской под луной в беседке выпивая,

      Я так и не узнал, за нас он или нет.

      Какие кренделя, какие я коленца

      Выделывал тогда, я даже не пришёл

      На общий сбор – клеймить врага и отщепенца, —

      Того, в больших очках, что бомбу изобрёл.

      Они там с бодуна жужжали, словно мухи,

      Родной рабочий класс с трибуны горло драл,

      А я в тот самый час за столиком в пивнухе

      Амура со стрелой Лариске рисовал.

      Я слушать не хотел комсорга-балабола —

      Кто любит, тот уже не полный идиот!

      Я Пушкина читать пытался для прикола,

      Не ясно ни черта, но за душу берёт!

      Да-да, иных уж нет. Санёк, дружище, где ты?

      Ты кто? Ты наше всё! Теперь иной расклад —

      Властители умов – советские поэты —

      За бабки по щелчку с восторгом шестерят!

      Ну ладно, пошумят, и всё, и в Лету канут,

      А я, хоть не Шекспир, но тоже рифмовал —

      Для храбрости махнув с соседом по стакану,

      Лариске день и ночь сонеты вслух читал!

      Она простила мне отдельные изъяны,

      Мол, вижу, вот те крест, души твоей разбег,

      Не все вокруг меня козлы и обезъяны,

      Я знаю: есть один нормальный человек!

      Её комсорг увел. Ей век не видеть воли!

      А мне в строю стоять – ей-Богу, западло!

      Я выпил. Я люблю. Друзья, чего же боле?

      И соловьи поют, и на душе светло!