в небе, озаряя игрища гигантских крылатых. Тогда волны омывали берега, опаленные огненным дыханием. Тогда солнце скрывалось, смущаясь величия грандиозных созданий.
Одрагон в схватке победил могучего Андр-Шира, хотя тот был мудрее и старше, и по закону поединков, забрал во владение принадлежавшие старейшему замок, земли и живущих на ней краснокровных. Одрагон породил сыновей Одражара, Одмарана и Одиндрамбра. Это были сильные драконы, увеличившие казну и доблесть своего отца, но на их жизни не выпало великих подвигов. Однако, Одражар, завоевав соседствующие наделы, в свою очередь породил Ражардона и Ражимандра, которые в честном поединке завоевали себе право на свои замки и свою землю…» – Мирра с показным негодованием захлопывала толстый талмуд, над которым от резкого хлопка взвивалось в воздух густое облачко пыли.
– Они никак не могли назваться попроще? – сетовала девочка.
Лазарь улыбался и молчал, спустив кругляши очков на кончик носа.
– И везде упоминаются одни мужчины! Как будто в роду драконьем только отец был ответственен за продолжение рода. А драконицы?… Вот вы слышали о дракониках? Или драконшах? Слова-то нет обозначающего, не то, что существа! Где говорится пусть не о подвигах и деяниях, а хотя бы внешнем облике, да, просто о существовании как таковом?
И она громко и с нарочитым надрывом в голосе зачитывала:
«Это было четырехтонное создание, с красивой рогатой головой, огромными кожистыми крыльями, мощным хвостом, покрытое радужными роговыми пластинами, которые играли в свете вспышек молний…» – описание дракона Игардтарха.
«Его крылья затеняли полнеба, когда он летел. Его глаза излучали великую силу, когда он смотрел прямо на вас. Его когти были способны превратить в щепы вековые скалы…» – весьма скромно об основателе драконьего рода Мамбрдогов.
Старик кивал головой и пожимал плечами, что распаляло Мирру еще больше:
– А драконица? Как она должна выглядеть? Ну, не как крокодилица же с крылышками! Если брать для примера птиц, предположим, петухов и куриц, то, наверное, значительно бледнее мужской особи. Хотя в мире животных – птичий закон неприменим. Там самочки зачастую ничем не отличаются от самцов, кроме, размера. В сообществе людей вообще всегда действовало правило иного рода: тут мужчина должен быть не столько привлекательным, сколько способным прокормить ту самую красивую, которая некогда имела наглость навязаться на его голову.
Магистр уже откровенно смеялся от умозаключений своей юной соседки.
– Не бери в голову, дитя, это просто домыслы безграмотных писак, их опусы весьма далеки от правды и псевдонаучны, – отвечал Лазарь, совершенно забывая, что сам же эти книги и изучал почти все свою сознательную жизнь.
Старик буквально прикусывал себе язык, одержимый желанием напомнить Мирре почившую матушку. Лазарь не мог подтвердить свои подозрения, но свято верил в то, что
