оны в сторону. Она звала отца, но он не отвечал. Его бездыханное тело оставалось безынтересным к происходящему и не откликалось ни единым звуком. Вероника же, напротив, не переставала вскрикивать. Она не чувствовала рук и ног от нанесенных ушибов.
Слезы брызнули у нее из глаз и покатились по щекам. Девушка продолжала звать отца, хотя понимала, что он ей уже никогда не ответит. Она больше не увидит его улыбки, не услышит его голоса. Он покинул ее навсегда, да и сама девушка приготовилась отправиться следом, как карета перевернулась в последний раз и замерла, а Вероника, не удержав равновесия, упала прямо на тело своего отца.
– Папа! – тихо позвала девушка и снова не получила ответа. «Слишком поздно, все кончено!» – пронеслось в голове, но что-то внутри отказывалось в это верить. Нет, этого просто не могло быть. Он не мог умереть! Девушка склонилась над телом отца и принялась трясти: сначала робко, а потом все сильнее и сильнее. – Папа! Папа!
На лице мужчины застыла улыбка, а голубые глаза были пустыми и безжизненными. На белой рубашке в районе груди алело красное пятнышко, разрастающееся на глазах – пуля поразила мужчину в самое сердце.
Руки Вероники обагрились, но она продолжала приводить бездыханного отца в чувства. Девушка кричала и плакала, ругалась и говорила нежные слова, припадала к груди и молила очнуться, но все бесполезно.
Внезапно Вероника замерла и взглянула на свои испачканные в крови руки. А через мгновение издала такой дикий нечеловеческий вопль, что жутко стало даже находящимся снаружи разбойникам.
– Ты слышал? – обратился один из них к своему напарнику, когда тот вытряхивал из сумки успевшего сбежать в лес кучера скромные пожитки.
– Это что ли из кареты? – спросил другой разбойник и боязно попятился назад. – Вы как хотите, а я подходить не стану.
– Живо идите и осмотрите карету! – велел другой разбойник.
Он был молод и красив и вполне мог добиться в жизни чего-то большего, чем стать главарем разбойников. Когда юноша взобрался на большой камень, вся банда разбойников снизу вверх с благоговением на него посмотрела. – Карета принадлежит барону, а значит там, наверняка, есть чем поживиться!
Двое разбойников, стоящих поблизости переглянулись и нехотя двинулись к карете. В руках они держали пистолеты и были готовы выстрелить при малейшей же опасности. Да уж, не самые храбрые разбойники… А может быть, они трусили из-за того, что в ушах до сих пор стоял страшный нечеловеческий вопль. К тому же их шайка орудовала в лесу, прозванном проклятым. Случалось здесь много странных и необъяснимых событий.
– Давай ты, – сказал один из них.
– Нет ты, – возразил другой.
– Поторапливайтесь! – велел главарь.
Первый разбойник рывком открыл дверцу кареты и как можно устрашающе произнес:
– А ну выходи!
Веронику с ног до головы пробила дрожь. Слезы продолжали катиться из глаз. В глубине души она допускала мысль, что это уже случилось и ничего изменить нельзя. Отец был мертв, а в его смерти виноваты люди, напавшие на их карету – разбойники.
Вероника испытала к ним такую сильную неприязнь, что первым ее желанием было броситься на первого попавшегося злодея и растерзать его. Девушка вытерла руки о свое красивое венчальное платье, в котором она должна была приехать к барону и сегодня же пойти с ним под венец. Затем она подобрала подол и вылезла из кареты.
– Карета-то барона, но это точно не барон! – сказала девушка-разбойница, выглянув из-за спины какого-то мужчины. – Давайте парни, осмотрите карету, может там еще кто-то есть!
– Ты чего командуешь? – буркнул разбойник, который был ближе всех к карете. – Тебе надо ты и иди проверяй!
Девица хмыкнула, но спорить не стала. Она легкой походкой прошла мимо Вероники, презрительно смерив ее взглядом. Девица забралась в карету, и оставшиеся наружи разбойники насторожились.
– Ну чего там? – спросил один из них. – Ты чего молчишь?
– Никого там больше нет и побрякушек тоже нет! – сообщила девица, выбираясь из кареты. Она с вызовом посмотрела на Веронику, и в ее взгляде не было ни капли сострадания. – Ты невеста что ли? Знаешь, а мне нравится твое платье!
– А мне браслетик на ручке! – встрял один из разбойников.
– А мне колечко! – присоединился другой.
Разбойники, потрясывая пистолетами в руках, начали обступать Веронику.
Решимость девушки поколебалась, и она попятилась назад. Вероника, конечно, все еще могла броситься на одного из разбойников, но понимала, что вряд ли успеет тронуть его хотя бы пальцем, как ее сердце пронзит пуля, похожая на ту, что сразила отца. Но может быть это и правильно?
Вспомнив
