Невротика вырастил… ты же вот-вот обидишься и хлопнешь дверью с той стороны, – заявил он с надеждой.
Отец любил строить из себя дурачка. «С дураков – спрос меньше, – говорил он».
– Не дождешься, – не отпускал я его. – Ты мне сегодня все расскажешь. Ты должен!
– Сотни лет прогресса… Человек освободил себя от рабского труда, подчинил природу, открыл искусственный матричный мир, изобрел модулятор разума, пережил упадок и деградацию, осознал необходимость труда, наконец, закрыл искусственный мир. А вопрос уважительного отношения к родителям, так и остается насущной проблемой…
– Тебе мало? Тебя итак все уважают. Хочешь преклонений и простираний? Давай рассказывай! Может, я тогда снизойду… до лести.
– Ты уж постарайся! Чтобы я поверил. Зря что ли тебя психологии учат? Хоть какой-то прок выйдет…
Я молча кивнул, и выжидающе уставился на него.
– В общем, ты же знаешь, где-то лет сто назад ученые открыли три первичные силы. Так вот, основная программа основывается на их взаимодействии.
Мой отец, Михаил Ботов располагался в кресле в центре гостиной со стеклянным куполом, сквозь который прорывался свет тысяч мерцающих огней города. Взгляд его стал серьезным, спина выпрямилась, выглядел он статно. Его локти упирались в шелк подлокотников, а ладони плавно жестикулировали. Казалось, в его руках вращается какая-то древняя сила… Я не склонен к патетике, но высокая спинка кресла, осанка говорившего, эпохальная обстановка и значение темы создавали ощущение чего-то неуловимо судьбоносного.
Я, будучи учеником пси-корпуса, хоть и понимал весьма поверхностно структуру работы отца, но отчетливо осознавал, насколько она важна. Веками люди пытались создать подобное, истинно разумное искусственное начало, а не жалкую имитацию – суррогат, заполнивший нашу жизнь своей мертвой механичностью.
– Три силы, – продолжал отец, – это основа – кирпичики в теле нашего детища. Первая сила – движение, вторая сила – фундамент и третья – сила равенства. Их взаимодействие мы установили на тончайшем уровне. Раньше мы могли пользоваться только следствиями законов квантовой механики, сейчас мы способны этими силами управлять. Мы нашли инструменты, которые работают с причиной.
Меня переполняли вопросы, но я боялся прервать отца, боялся упустить что-нибудь существенное. К тому же я был уверен – отец расскажет все, что я должен знать. Он – гений, программный архитектор – один из немногих, кто стоит у штурвала современного мира технологий, граничащих с запредельностью. Я же, хоть и учился, как примерный троечник пси-корпуса, в теме, которая наполняла вечер, был и вправду, как дитя.
– Тебе, наверное, интересно знать, как это произошло? В какой момент мы поняли, что у нас получилось? Мне сложно это описывать, прости. Я там не один работаю, – он улыбнулся. – Но я попробую рассказать.
Я одобрительно закивал.
– Если упрощенно, – продолжил он, – то мы создали такой алгоритм, при котором сила равенства всегда уравновешивает силу движения и фундамент –
