наверное, по меркам этого пригорода мы выглядели уж слишком странно и женственно. Парень, в тот день назначенный вышибалой, собрался мне навалять. Посему мы закрылись в офисе менеджера, там накладывали грим, а в дверь периодически колотили: «Я вас, суки, поубиваю нах!».
В том, что нам пришлось прятаться в офисе, нашелся свой плюс – там мы могли отвечать на звонки, приходившие на общий номер заведения. Несколько человек позвонили: «А кто сегодня играет?». «KISS играют, обалденная группа, приходите обязательно!»
Когда мы наконец вышли на сцену, то увидели примерно человек тридцать пять. Эйс взглянул в зеркальную стенку бочки Питера на свой грим, который начал осыпаться.
А все-таки публика приняла нас хорошо, вопреки тому, чего мы ожидали после угроз вышибалы, который, кстати, видел нас еще без костюмов и грима. Некоторые, конечно, фыркали, но в основном людям просто было любопытно. Буквально когда мы вышли, они осознали два момента. Первый: мы это всерьез. Второй: это все великолепно. Да, наверное, техникой мы не блистали, но играли по-настоящему собранно и яростно.
Мой грим служил маской, он создавал дистанцию между мной и публикой. Грим меня защищал, что мне было просто необходимо. Все страхи быть осмеянным – хоть из-за моего обычного облика, хоть из-за косметики – исчезли. Грим – мои доспехи. Он меня защищал.
И еще – освобождал.
Есть люди, у которых это все – врожденное. Я не из них, очевидно. Но теперь у меня это было.
И я осуществлял миссию. Наружу вышла личность, которая сидела у меня в голове. Вышел Джимми Свэгерт и Билли Грэм. Вышел евангелист рок-н-ролла. Я воспевал хвалу рок-н-роллу всемогущему и всему тому, чего я жаждал, когда ходил на концерты любимых групп.
Это мое призвание.
Я знал, конечно, что впереди у меня еще очень много работы – быть фронтменом группы уметь надо – но мне удалось завести толпу. Я был способен общаться с аудиторией, получать от нее ответ. Я проповедовал рок-н-ролл.
«Эй! Ну как вы? Все хорошо?»
В следующий вечер пришло больше народу, и мы снова всем крышу снесли.
После второго вечера нам заплатили. Когда мы вычли из этой суммы аренду машины и другие сопутствующие расходы, то получили по 13 долларов на нос. Именно тогда, впервые после концерта, я остался в плюсе. То есть я реально заработал настоящие деньги, играя рок-н-ролл. Чудесное чувство. Которое, похоже, каждый в группе разделял.
После этих концертов мы уже были уверены в наших песнях. Конечно, нам надо было кое-что еще подрихтовать в нашем имидже и сценическом поведении, но с музыкальной точки зрения мы спаялись стремительно, так, что наш концертный сет звучал именно так, как мы хотели. Мы решили, что в качестве следующего шага надо записать демо и показать его рекорд-компаниям.
С нами, мной и Джином, на связи оставался Рон Джонсен из студии Electric Lady. Мы даже для его проектов на студии записывали бэк-вокал, и, поскольку за те сессии нам ничего не заплатили, то мы предложили
