style="font-size:15px;"> Несмотря на неприятную мелочь, гордость переполняет и торопит супругов поскорее завести мотор и рвануть с места в широкую даль на зависть окружающим. Чёрные клубы дыма вслед за рокотом мотоцикла растворяются бесследно в послеполуденном воздухе, а Григорий и Катя, возможно – впервые, после многочисленных раздоров с пьяным рукоприкладством прижавшись друг к другу, мчатся на крыльях своей сбывшейся мечты.
Впечатлённый увиденным народ потихоньку расходится. Мужская часть населения удобно располагается в беседке и забивает «козла» в домино на деревянном дощатом столе, выкрашенном в ядовито-зелёный цвет. Кто-то приносит внушительных размеров эмалированный бидон разливного пива, и игра становится ещё оживлённей, мешая местной интеллигентной прослойке восхищаться вечерней культурной телепрограммой.
Усталые после работы женщины в домашней одежде, нисколько не смущаясь по этому поводу, прогуливаются перед домом, чтобы немного развеяться, а детвора бегает и кричит во всё горло. Домовой старушечий совет продолжает «перемывать кости» и своим, и чужим, не оставляя никаких шансов на реабилитацию доброй половине населения нашего двора. Сороки от безделья раскачиваются на бельевых верёвках, протянутых между деревьями. Обнаглевшая мошкара садится на всех, кто мало двигается. Солнце медленно опускается за горизонт. Наступают сумерки…
Мирную и не суетливую обстановку нарушает рокот мотора. Из сумерек возникает фигура Григория на мотоцикле. Остановившись и браво скинув ногу со своего «железного коня, он с удивлением замечает, что жены, которая должна была сидеть за его спиной, на месте нет!
На потемневшем от пыли и протрезвевшем лице Григория округлившиеся серые глаза выражают удивление и ужас. На вопросы окружающих новоявленный мотоциклист тупо бормочет что-то невнятное, повторяя, что они с Катей нигде не останавливались.
Собирающаяся вокруг Григория толпа наперебой строит предположения об исчезновении Кати – кто с сочувствием, а кто и со злой иронией. Увлечённый обсуждением народ не сразу замечает въехавшую во двор машину «скорой помощи», из которой санитар извлекает Катю с загипсованными руками. «Скорая» спешно ретируется. С трудом сдерживая слёзы, Катя неуверенной походкой направляется к умолкнувшей от изумления толпе. Её заплаканные карие глаза на разукрашенном синяками и зелёнкой лице не выражают гнева.
Толпа расступается. Растерянный Григорий боится пошевелиться. Взгляды супругов встречаются. От происходящего затихает хор собачьих и детских голосов, немеют даже кузнечики. Развязка наступает, когда ослабевшим голосом Катя обращается к мужу.
– Ну что, Гриша, пора домой…
Он, находясь в состоянии сильного потрясения, забывает поставить мотоцикл на подножку, и тот с грохотом падает на землю. Не обращая
