обстоятельства старого дела. Портнов выходит из зоны.
— Что-то уж очень сложно, — с сомнением протянул Грязнов.
— Чем сложнее, тем проще, — упрямо стоял я на своем. — Зачем им Портнов? А?
— Ну и зачем?
Я сделал хитрое лицо:
— Много ли в Советском Союзе было воров в законе?
Кажется, я просто сразил их этим простым, казалось бы, вопросом.
И знаете, что сказал Грязнов? Он сказал:
— Погоди-ка…
— Стоп! — сказал я. — Это я первый просил годить. Итак! Воры освобождают Портнова. Вы спросите: зачем? Так ведь ответ на поверхности. Что сделал Портнов через несколько месяцев после своего освобождения?
— Эмигрировал! — хлопнул себя по лбу Грязнов. — Конечно!
— Точно, — подтвердил я. — Уехал за границу. Тогда как раз наши органы этим и занимались: сплавляли втихую нежелательные преступные элементы в эмиграцию. Пусть, мол, там бедокурят, нечего социалистическую Родину беспокоить. Езжай, друг, в Израиль или Америку и грабь там на здоровье, убивай, насилуй, химичь, сколько твоей душеньке угодно. Так что Портнову и наши могли помочь. Я имею в виду снятие судимости и прочее. И я не удивлюсь, если именно так все и было.
— Возможно, — кивнул Меркулов.
— Ну вот! — радостно продолжил я свой бенефис. — А что все это значит, милые вы мои?
Меркулов смотрел на меня с одобрением. Он давно уже все понял, и было видно, что именно за такие минуты, как эта, он меня и любит и терпит. И сейчас он давал мне возможность выговориться до конца.
— А это значит, — самозабвенно продолжал я, — что свои Абели и Рихарды Зорге есть не только в среде разведчиков, но и в среде такой вульгарной публики, как воры в законе. И Портнов стал их полномочным посланником в США.
— Да, — пробормотал Грязнов, — это могло быть так, как ты говоришь. Похоже.
— Я просто уверен, что все так и было. Я еще не знаю, чем он там занимался, этот Портнов, в своей Америке, но я это обязательно узнаю. Одно понятно: развернулся он там основательно. Большим «авторитетом» стал. И теперь приехал сюда. Потому что, как ни прискорбно это нам признавать, Россия сегодня — настоящий Клондайк для таких проходимцев.
Я был доволен собой: выдал версию, которая ошеломила моих друзей.
Каково же было мне, когда Меркулов, глядя на меня все теми же ласковыми глазами, спокойно заявил:
— Именно эти мои соображения и убедили генерального в необходимости создания специальной оперативно-следственной группы «Пантера».
Я вытаращился на него, ошеломленный услышанным. А Грязнов чересчур громко расхохотался.
— Ну и вид у тебя, — едва отойдя от своего гнусного смеха, проговорил он. — Ох-хо…
— Ты знал?! — потрясенный, смотрел я на Меркулова.
— Конечно, — спокойно ответил он.
Грязнов снова расхохотался.
— Ты бы уж помолчал! — сказал я ему. — Ты же об этом не догадывался даже!
— А
