так что можно списать на забывчивость.
В колбочках достаточно яда; думаю, Блеку хватит. Мне и вправду не по себе от того, что я делаю. Никогда раньше я не воровала. Документы в приюте не в счет, ведь они мои. А тут – чужой дом, чужие вещи, и я краду то, что может станет лекарством для человека, а я хочу применить для убийства…
Я спрятала колбы в чулки, выдохнула и подошла к зеленой мамбе. Та свернулась в клубок и не шевелилась. От ее злобы не осталось и следа.
– Ты же никому не скажешь? – обратилась я к ней с едкой иронией. – Это ради науки. Ты ни одному человеку не дала выжить… А вдруг та мерзость, что убила моего отца, выживет после твоего яда? Это же будет сенсация! И все люди начнут пить его кровь, чтобы исцелиться от твоего смертельного укуса, дорогая!
Я ядовито, словно яд зеленой мамбы, улыбнулась:
– Мне пора! Приятно было познакомиться.
Я погладила себя по ноге, где под чулком спрятала яд. Вновь посмотрела на змею и искренне сказала:
– Спасибо.
Стоило мне направиться к выходу, как шорох и скрежет в комнате возобновился. Я пожала плечами и как ни в чем не бывало вернулась к Рони и Дэвиду.
После кражи я решила пораньше отплыть из Индии. То есть завтра: ведь нам еще скакать до Сурата. Я сказала об этом за ужином. Рони даже немного расстроился. И предложил в подарок, чтобы его дворецкий проводил нас до порта в Сурате. Мы могли легко заблудиться.
После мы с Дэвидом пошли домой, чтобы хорошенько отдохнуть для завтрашнего тяжелого дня. Я надежно спрятала яд в обшивку чемодана. Я была полна решимости убить Блека. Меня трясло от одной мысли, что это вполне реально. Конечно, яд можно достать и в Англии, но это труднее. И еще одна сторона… Мне нравилась красота преступления. Я везу страшнейший яд из Индии для человека, который лишил меня всего, кроме жизни. Да и ее он хотел отобрать, но ему не позволили родители, заплатив ужасную цену. Я думала об этом, и во мне все горело. Я была непоколебима, полна злости, ненависти.
Я вспоминала текст письма отца и представляла, как здорово было бы, если бы родители остались в живых. Ясно увидела, как знакомлю отца с Карлом. Они разговаривают об интересах, о торговле… Обо мне. А мы с мамой сидим возле камина и вяжем из шерстяных ниток. Рождество я смогла бы проводить с мамой и папой…
Мне их не хватает. Я стала бы другой, будь они рядом со мной. Но злость, циничность, холодность – все это я приобрела из-за тяжелой жизни, жизни одинокой. Если бы не Карл… Пожалуй, только после смерти герцога Роберта Блека я найду покой! Это справедливо. Наши предки выбирали кровную месть, поэтому все семьи уважали достоинство других. И с помощью страха и ужаса я заставлю бояться себя. План в моей голове идеален. Осталось лишь правильно воплотить его в жизнь, полагаясь только на себя. Никто не должен узнать о задуманном. Если Карл узнает, он не поймет меня
