чего леди Рашель сделала далеко идущий вывод, что лейтенант-то у них – себе на уме.
И может создать им проблемы.
Нужно будет так и так избавиться от хитро…опого типа.
Но – не раньше, чем он исполнит своё предназначение!
Наутро для разнообразия проглянуло солнце. После четырёх-то месяцев муторной осенне-зимней хмары это было – словно возвращение вновь к жизни после длительной и изнуряющей болезни! Лорд Дилени чувствовал, как дурацкая, беспричинная, но радостная улыбка сама собой растягивает его обычно сжатый в суровую ниточку рот.
Леди Ева прокомментировала это так:
– Да нет – не дурацкая. Просто счастливая. Вероятно, от того, что теперь-то точно пойдёт на потепление.
– Да уж пора бы. Всё-таки март на дворе!
– Точно. Ну что – встаём?
– Да, дорогая. Пора завтракать, собирать лагерь, да отправляться.
К обеду добрались до того места, откуда леди Ева уже вполне чётко всё «видела».
Лорд Дилени, не без интереса наблюдавший, как она чуть привстаёт из седла, вертит головой то влево, то вправо, и хмурится, наконец не выдержал:
– Что? Всё так плохо?
– Нет! В том-то и дело! Никак не могу поверить, что всё как раз настолько хорошо!
– Да-а? И чего же там хорошего?
– Да всё. Поясняю: вижу внутри Эксельсиора всю (Ну, вернее, её большую часть!) вашу доблестную армию, а привёл её сюда лорд Говард, тоже находящийся сейчас там. С единственной целью: арестовать и передать для суда Конклаву ваше сбрендившее, и поведшее себя недостойно монарха, Величество. И его гнусную сообщницу. Однако как я вижу, сейчас милорд Главнокомандующий в гневе.
– И на что же это?
– Сиру Вателю и его сообщнице удалось ускользнуть, так сказать, из лап правосудия. И не просто – ускользнуть, а прихватить из запасников интендантства неплохой запас еды, тёплой одежды, и оружия.
И взяв с собой ещё и здоровенного носильщика для переноски всего этого.
– Но как же им…
– Через подземный ход. Лорду Говарду про него, кстати, сообщил не кто-нибудь, а сам лорд Юркисс. Прислал письмецо. Я это письмецо в его голове вижу. Показать?
– Ну… Покажи. – лорд Дилени закрыл глаза.
Ага: точно. Письмо. Если две фразы можно так назвать. И прислать такое лаконичное и конкретное послание и правда – мог только человек, детально знакомый с подземельями Эксельсиора вообще, и залом реактора в частности…
– Погоди-ка, солнце моё… Если лорд Говард знает путь, по которому скрылись беглецы – он же, наверное, уже снарядил погоню?
– Погоню-то он снарядил… Да вот только не продвинулись они дальше того же зала реактора!
– Как так?
– Да вот так уж. Они не смогли открыть эту самую дверь «аварийного выхода».
– Но ты… Ты-то – знаешь, как её открыть?
– Знаю, конечно. –
