на что. И он начал постепенно загибаться. И тогда его жена, не прельстившись даже улучшившимися условиями проживания, сбежала. Сбежала, забрав детей.
А он начал ходить в директорат на приемы по личным вопросам, как на работу. Ходить и просить дополнительного довольствия. Поначалу помогали. Выделяли путевки в санатории. Выдавали талоны на спецпитание. Даже оформили пенсию по утрате трудоспособности в связи с полученными травмами на производстве. Вместе с зарплатой выходила неплохая сумма. Он даже начал откладывать.
А потом…
А потом его бац – и уволили! Десять лет назад. Уволили по сокращению штата.
– Еще скажите спасибо, Новиков, что я вас увольняю не в связи с утратой доверия, – надрывалась, орала на него жирная жаба и трясла бумагами. – Вот! Вот тут черным по белому написано, что из-за вас произошла та самая авария, за которую я до сих пор вам выплачиваю! Вы виноваты. А я плачу! Хватит уже, ну…
И выгнала за порог проходной, вручив скудное выходное пособие. И он, вернувшись домой, собрался помирать. А не сложилось. И потом он понял, почему.
Он должен отомстить этой гадкой женщине. Она должна заплатить за все, за все! За загубленные жизни его коллег, за его собственное загубленное здоровье. За вранье, за алчность, за многочисленные нарушения и беззаконие, творившиеся на заводе. Он должен ей отомстить.
Только как?! Как он мог это сделать, если возле нее постоянно охрана? Крепкие ребята – высокие, плечистые, вооруженные. Он их всех знал в лицо и почти всех по именам. Он умел наблюдать и оставаться невидимым. Умел…
Охранники часто менялись. Жаба постоянно была недовольна, выговаривала, ругалась, увольняла. Незаменимыми в ее свите оставались лишь двое: сиделка Лиза и начальник охраны Гарик.
Гариком красиво его называла хозяйка. Так-то, по паспорту, он был просто Игорем. Игорем Степаненко. И начинал в грузчиках на заводе. Потом пробился, выполняя особые поручения хозяйки. Мало кто что знал об этих поручениях. А он знал! Много разных вещей он о них знал, наблюдая, записывая, систематизируя.
Может, сложись его жизнь иначе, он бы эти записи в полицию отнес. И добился бы справедливости. Но…
Но он точно знал, справедливости в этом мире нет. И жаба выкупит у полиции все его записи и сожжет на медленном огне, в котором будут тлеть и его кости. И будет оглушительно ржать, сотрясаясь всем своим мерзким жирным телом.
В его коленки уткнулся влажный нос его любимого Тоби. Безродная собака, которую он подобрал щенком много лет назад, стала его единственным верным другом. Стала членом его семьи. Должна была служить просто прикрытием в его ежедневных пеших прогулках, а стала другом.
– Ну, ты чего, Тоби? Чего? Гулять хочешь? Так были мы уже с тобой на прогулке. Забыл? Старенький ты у меня стал, Тоби. Забывчивый.
Забывчивой стала и служанка жабы – Лиза. Верная служанка Лиза вдруг стала все забывать. Он не раз наблюдал за тем, как она путается с покупками.
